Суворов слева, подошёл справа. И Мишка повёл головой то в одну сторону, то в другую сторону, как бы присматриваясь, достойным ли будет седок. Понравился Суворову Мишка. И Мишке, видать, Суворов пришёлся по вкусу. Сдружились они и понимали друг друга без слов.
Хорошее настроение у Суворова – и у Мишки хорошее, играет, мчит во весь опор. Огорчён, опечален Суворов – и Мишка насупится, шагом идёт, медленно и осторожно, чтобы лишний раз хозяина не потревожить.
Лихим оказался Мишка в бою. Ни ядер, ни пуль, ни кривых сабель – ничего не боялся. У Рымника на Мишке Суворов громил Юсуф-пашу. На нём приехал под Измаил.
Но и у лошади жизнь солдатская. В одном из сражений Мишку ранило в ногу. Конь захромал и к дальнейшей службе оказался не годен.
Суворов бранился, кричал на докторов и коновалов, требовал, чтобы те излечили Мишку. Коню делали припарки, извлекли пулю, наложили ременный жгут. Не помогло. От хромоты конь не избавился.
Пришлось Суворову расстаться с верным товарищем. Простился фельдмаршал с конём, приказал отправить его к себе в имение, в село Кончанское. Старосте написал, что конь «за верную службу переведён в отставку и посажен на пенсию», и наказал, чтобы Мишку хорошо кормили, чистили и выводили гулять.
Староста каждый месяц должен был писать Суворову письма и сообщать, как живётся в «отставке» Мишке.
Фельдмаршал часто вспоминал лихого донца. И после Мишки у Суворова побывало немало коней, да лучше Мишки всё-таки не было.
Дерзость
В бою под Фокшанами турки расположили свою армию так, что с тыла, за спиной, у них оказалось болото. Позиция для пушек – лучше не сыщешь: сзади неприятель не подойдёт, с флангов не обойдёт. Спокойны турки.
Однако Суворов не побоялся болота. Прошли суворовские богатыри через топи и, как гром среди ясного неба, – на турецкую артиллерию сзади. Захватил Суворов турецкие пушки.
И турки, и австрийцы, и сами русские сочли манёвр Суворова за рискованный, дерзкий. Хорошо, что прошли через топи солдаты, а вдруг не прошли бы?!
– Дерзкий так дерзкий! – усмехнулся Суворов. – Дерзость войскам не помеха.
Однако мало кто знал, что прежде чем пустить войска через болота, Суворов отрядил бывалых солдат, и те вдоль и поперёк излазили топи и выбрали надёжный путь для своих товарищей. Суворов берёг солдат и действовал наверняка.
Месяц спустя, в новом бою с турками, полковник Илловайский решил повторить дерзкий манёвр Суворова.
Обстановка была схожей: тоже турецкие пушки и тоже болото.
– Суворову повезло, – говорил Илловайский. – А я что, хуже? И мне повезёт.
Только Илловайскому не повезло. Повёл полковник солдат, не зная дороги. Завязли солдаты в болоте. Стали тонуть. Поднялся шум, крики. Поняли турки, в чём дело. Развернули свои пушки и расстреляли русских солдат. Много солдат погибло. Илловайский, однако, спасся.
Суворов разгневался страшно. Он кричал и ругался до хрипоты.
– Так
