мается за чертой,Кто-то сам хочет быть Красотой.
Вчера
Споткнулась секундная стрелка
О взгляд
Споткнулась и вдруг побежала
Назад
Недавних минут череду
Растолкав
Забралась в часы
Потянувши вчера за рукав
Сквозь эту неделю пробравшись
Сквозь ту
Весь месяц прошедший
Пронзен как стрелой на лету
Там май и апрель…
И надвинулся мигом январь
Распух от страниц прошлогодний худой календарь
И годы как листья вернулись
На ветки дубов и берез
Тут мне б догадаться
Что спятило время всерьез
Что стрелке секундной не мил вдруг
Стал круг часовой
И может быть даже противен
Сам ход круговой
И может быть ей опостылела
Жизнь сквозь стекло
– Так я удивлялся
А время все дальше текло
По трещинам в памяти
Древним отрогам морщин
По детям родившим
Отважных и сильных мужчин
И женщин прекрасных
Деливших с мужчинами страсть
Внезапные радости страхи любую напасть
По детям
Калачиком спящим во тьме
По тем динозаврам
Которые все еще бродят во мне
И щиплют траву и ревут
И обходят вулкан…
Хватило мгновенья
На протобульона стакан
Поминки
Сегодня поминки по старому мне —
Тому, что закончился, сгинул в волне,
Отчалил.
Тому, у которого кончилась нить,
Которого память лишь будет хранить
Вначале.
Потом по прошествии дней и она,
Как тонкая блёкнущая пелена,
Сотрется.
Пока же я помню ушедшего, и
В душе полыхают останки мои
Как солнце.
Так хоры гудят, отпевая меня,
Что утро никак не дотянет до дня,
До коды.
Я был! Я дышал и тащил хорошо!
И в прибыль записан был… вот уж пошёл
В расходы.
Всё! Лодка со мной трётся бортом о край.
Закончены танцы, закончен раздрай…
Прощайтесь!
Что ж, он уплывает, а я остаюсь,
Я лодку другую спускаю свою
Здесь
От камней
От камней, сваленных в одну кучу, до самого соленого побережья я искал себе место получше, и такое, чтоб я не был там прежде. Чтобы новыми видами глаз свой ранить, и ногам бы бродить по тропе до дрожи, до темна, пока имени своему есть память, и предел своему языку тоже я б узнал. У молчальников, у горы старой, у деревьев, растущих во мху сизом, у орущей голодной собачьей свары, у реки, что гудит и ревет снизу под мостом, – я везде побывал гостем. И везде на себя злился. Я таскал виноград в гроздьях, он потом по стаканам разлился, белым и красным вином, чачей. Открывай, наливай без печали, пей без устали, но не чаще того, как тебя в колыбели качали. Ночь из звёзд и из тьмы
