Лион в Женеву, я на собственной шкуре прочувствовал все прелести путешествия на французском «скором поезде» и убедился в допотопности французского железнодорожного сообщения, если, конечно, не считать парижских магистральных линий.
43. В Берлине
1888 год был важным, но очень болезненным периодом из‐за смерти старого кайзера Вильгельма250. Я видел его лишь однажды, в Дрездене.
Его несчастного сына, любимца народа, кайзера Фридриха III, я видел перед самым концом его 99-дневного правления.
«Наш Фриц» показался своему народу, уже будучи обреченным, стоя вместе со своей супругой у окна своего берлинского дворца.
Я никогда не забуду, как десятки тысяч людей, собравшихся на площади перед дворцом, безмолвно, с болью в сердце, приветствовали своего кайзера, который молча, с благодарностью во взоре, смотрел на своих верных подданных. Мало кому удавалось сдержать слезы. Ведь тогда существовало удивительное единство народа и правящей династии.
Создателя этого единства, нашего великого Бисмарка, я видел единственный раз, за несколько лет до этого печального события. Это было в тот день, когда он в рейхстаге на весь мир произнес гордые слова: «Мы, немцы, боимся только Бога и больше никого на свете». Мне не удалось войти в здание рейхстага, и я, стоя в огромной толпе, ждал появления Бисмарка на Ляйпцигер-штрассе (там тогда находилось здание рейхстага).
Его, чьи слова мгновенно разлетелись по городу и по всей стране, приветствовали нескончаемыми овациями. Когда он садился в свой закрытый автомобиль, я не удержался и, выскочив их толпы, бежал рядом с автомобилем до самого дворца рейхсканцлера, восторженно крича великому государственному деятелю «ура», вероятно к его немалой досаде. Он же время от времени благодарно кивал мне и смотрел на меня своими удивительными, необыкновенно выразительными глазами.
44. Московский соблазн
Отец уже много лет, с 1882 года, держал меня в курсе своих еще существующих деловых интересов в России и особенно любил рассказывать о своей прежней коммерческой деятельности, в сравнении с которой эту «штамповку сигарет» в Дрездене считал чем-то несерьезным.
При этом он не учитывал, что может тем самым сформировать в сыне, в котором сумел воспитать необыкновенное честолюбие, такое же скептическое отношение к его кругу деятельности.
Так и случилось: перед лицом соблазна я и в самом деле почувствовал себя пресыщенным своей работой в Дрездене. Мне казалось, что я достиг здесь всего, чего можно было достичь. Я был счастливо женат, был директором процветающего, причем крупнейшего в своей области предприятия в Германии, а кроме того, председателем Объединения немецких сигаретных фабрик. Чего я могу еще достичь здесь, в Дрездене, далеко не самом важном торговом центре, кроме того, что стану в обозримом будущем коммерции советником, спрашивал я себя. А эта перспектива была отнюдь не пределом моих честолюбивых мечтаний.
Деньги
Вильгельм I Фридрих Людвиг (1797–1888) – германский император (1871–1888).
