данных императорским послам Августину фон Мейербергу и Гуильельмо Кальвуччи[78]. «Дневник» также содержит запись об этих переговорах и о возникших на них спорах о царском титуле (л. 91–91 об.). Из русских источников известно, что Боуш принимал активное участие в дискуссии о соотношении царского и императорского титулов и в подготовке материалов для нее[79]. К тому же времени относится и изображение Боуша в «Альбоме Мейерберга», о котором шла речь выше.
Большую часть 1662 г. занял посольский съезд в Смоленске, подробно описанный в «Дневнике» (л. 105–110 об.) и упомянутый в нескольких челобитных, поданных переводчиком[80]. Хотя сами русские послы выехали из столицы 13 февраля 1662 г., Боуш задержался в Москве до конца марта «для переводу свейские подтвержденные грамоты», т. е. документов о ратификации заключенного в предыдущем году Кардисского мира[81]. «Дневник» подробно описывает споры между русскими боярами и шведскими послами, обнаружившими расхождения в русском и шведском текстах мирного договора, но, как обычно, не упоминает о том, что Боуш лично участвовал в последовавших разбирательствах (л. 118–118 об.). Уже будучи в Смоленске, Боуш неоднократно передавал императорским послам, пребывавшим в городе в качестве посредников, официальные извещения политического и бытового характера от русских дипломатов[82].
Определенную проблему в контексте биографии Боуша представляет прием в Москве английского посольства Чарльза Ховарда графа Карлайла в феврале – апреле 1664 г. В «Дневнике» это посольство описано со вниманием, которого не удостаивалась после 1656 г. ни одна другая иностранная миссия (л. 136 об. – 149). Если, однако, прием императорских послов в середине 1650-х годов был первым для нашего автора и его стремление зафиксировать все связанные с этим событием детали вполне объяснимо, то подобную скрупулезность в отношении английского посольства, одного из многих, при которых он присутствовал, понять сложнее. Еще более странно, что в официальных русских документах, посвященных миссии Карлайла, имя Боуша в числе переводчиков (очевидно, с латинского, а не с английского языка) найти не удалось[83].
Последним крупным дипломатическим событием, описанным в «Дневнике», стал съезд русских и польских комиссаров в Дуровичах под Смоленском в мае – сентябре 1664 г. (л. 149 об. – 181 об.). Присутствовал Боуш и на оставшихся за хронологическими рамками «Дневника» переговорах 1666–1667 гг., которые завершились подписанием 30 января 1667 г. перемирия в Андрусово и подвели итог под тринадцатью годами русско-польской войны. Рукоприкладства Боуша и Колчицкого, которым вновь довелось работать вместе, завершают официальный русский перевод Андрусовского договора.
Дела финансовые и дела семейные
Доверие, оказывавшееся Боушу, было предопределено дефицитом кадров, который Посольский приказ испытывал во второй половине 1650-х годов.
Путешествие в Московию… С. 72.
ПДС. Т. 4. Стб. 132, 154–155.
РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1662 г. Д. 10. Л. 140, 150; Д. 11.
Там же. 1661 г. Д. 2. Л. 118.
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 99. Л. 116 об., 121 об.; ПДС. Т. 4. Стб. 394–395, 398.
См. статейный список в РГАДА (Ф. 35. Оп. 1. Кн. 11).
