фээсбэшника Константина и пока неизвестного важного генерала свой собственный возможный интерес.
– Ну согласись, – продолжал настаивать Константин, – сегодня важен каждый штык, а первоклассный сапер по любому пригодится. В конце концов, на тебе никакой ответственности. Откровенных «колхозников» набираем, а этот – элита российской армии.
– Ладно, – ничего не придумав, согласился комбат, – присылай. Решим. – Ходаренок отключил связь и вопросительно уставился на ротных, еще мгновение раздумывая над единолично принятым решением. – Какие еще есть насущные проблемы?
– Гуманитарка неделю как пришла – надо бы людей переодеть. А то ходят как бомжи – кто в джинсах, кто в чем, – пожаловался Медведчук. – И карантин пора распределить – кухня жалуется, что не справляются.
– Игорь, зампотылу задачу уже получил – «шмот» из «мосвоенторга» в первую очередь выдаем подразделениям боевого обеспечения и на «опорники». Что касается карантина – завтра еще одна партия из Ростова придет, тогда и переоденем, и распределим.
– А экип? – спросил Абулайсов. – Ну там наколенники-налокотники?
– Я же сказал: зампотылу сделает расчет по экипировке и «броне» – все получите… – начал комбат и осекся. – Блин, Иса, сиди уже! – строго сказал Ходаренок. – Какие тебе наколенники? Решил аренду с торгашей на рынке выпрашивать на коленях?
– Зачем так говоришь, командир? – запротестовал Иса с остервенением, сжав челюсти так, что губы стали как две белые нитки. – Никогда осетины не стояли на коленях! Если так, мы первые пришли воевать за братский народ, а как наколенники, так значит, нам получать не нужно? Начнется война настоящая, все понадобиться: наколенники, налокотники, разгрузки… Я точно вам говорю. Всем местным тяжело придется. Знаю, потому что еще воевать не умеют… У нас опыт! Особенно, кто из Южной Осетии. У нас война не только в августе восьмого была, кое-кто двадцать лет с Грузией воевал. Опять же, мы осетины – прирожденные воины! Надо тоже не забывать – Кавказ все-таки своя специфика у нас есть! Если я говорю: осетинской роте нужен экип, значит, нужен – и точка!
– Все, Иса, все! Не кипятись. Получишь свой экип, – отмахнулся комбат. – Что еще у нас из важного?
– На КПП журналисты… – листая блокнот, сказал Медведчук, пропустив мимо ушей монолог пылкого осетина. – Просят дать интервью, – закончил он, так и не найдя нужной записи.
– Никаких интервью, – не раздумывая отрезал комбат. – Их и без нас есть кому давать. От популярности на войне одни проблемы и в конце – дырка в голове.
Переброска добровольцев из Ростова на Донбасс проходила небольшими командами через пограничный переход на Успенке по уже отлаженной схеме, которую бывшие «армейцы» между собой прозвали – «пешими на машинах». Пешеходов на границе пропускали на всех погранпереходах, но не везде и не всегда этот способ был удобен. Пригородные автобусы с обеих сторон границы ходили исключительно на Успенку – нечасто, не
