работали ради щепотки зелья. Никто из них не возвращался туда, откуда пришел, у всех был единственный путь – на кладбище. Предприятие босса процветало. От желающих работать на плантации не было отбоя, не смотря на запрет властей, тайные пути приводили новых и новых рабов. Плантатор жил в восточной части плантации, там же размещался аэродром, дача, вилла, контора, лаборатории по переработке опиума, склад, бокс номер 2 и мед часть для белых. Черных не лечили. Вся восточная территория обнесена двойной колючей проволокой, на каждом углу размещены наблюдательные будки с охраной. Охрана вооружена крупнокалиберными пулеметами. Между виллой и дачей размещалась вертолетная площадка с вертолетом, готовым в любую минуту взмыть в воздух. На вышке, примыкавшей к даче плантатора, стоял охранник с биноклем у глаз.
– Вит, – сказал охранник в пространство, – ты меня слышишь?
– Да, Рим. – послышался голос из рации.
– Ах, как жаль, что тебя здесь нет. – продолжал Рим.
– А что случилось?
– Ну и вкус у Босса.
– Опять роскошная блондинка?
– Нет, Вит, не угадаешь, ставлю сто против одного.
– Черт меня подери, если это ни толстуха желтокожая.
– Ха- ха- ха, опять мимо. Сдавался, Вит!!!
– Как бы не так.
– Ты снова будешь морочить мне голову своими толстухами, на сей раз брюнетка, и совсем юная, да еще и с точеной фигуркой.
– Не может быть.
– Ну ладно, я вот ее пару раз щелкну.
И Рим достал фотоаппарат. Цветные снимки тут же появились, на них отчетливо была видна фигурка купающейся обнаженной девушки. Как раз в этот момент она грациозно выскользнула из воды на мраморный постамент бассейна. Кожа ее засверкала ослепительным бронзовым отливом в лучах тропического солнца. Легким движением руки она подхватила с кресла- качалки полотенце и стала вытирать им длинные каштановые волосы.
– Эмма! – позвал ее мужской голос.
– Я здесь, папочка. – Отозвалась она.
– Нельзя так долго находиться на солнце.
– Иду! – набросив на плечи розовый махровый халат, Эмма побежала к отцу. Ее ждал Босс. Нежно поцеловав его в щеку, дочь пожаловалась:
– Этот охранник, не отрываясь глазел на меня в свой бинокль.
– А, ерунда, это тоже рабы, только цвет кожи у них белый.
Разговаривая, они скрылись в прохладной тени комнаты дачного домика, за ними неотступно следовала чернокожая толстуха в белом переднике. Солнце нестерпимо пекло. Рим закрыл прозрачную дверцу наблюдательной будки и включи на полную мощность кондиционер. Внутри повеяло прохладой.
– Ну как, Рим? – донеслось из рации, – Успел признаться в любви?
– Иди ты к черту Вит. Но фотографии у меня вышли на славу.
Дальше разговор вертелся
