«Хлоп!» – вот и готово. Леска резко натянулась, я бегу по камням прочь от берега. Рыба активно противится такому с ней обращению, но что поделаешь! Человек неумолим. Он берёт отблёскивающую медным красавицу и бьёт её головой о ближайший камень с такой силой, что судорога сводит в кольцо рыбий хребет, а глаза зверя стекленеют и мигом заходятся кровью. Крупная рыба умирает тяжело и красиво, как и подобает её свободолюбивому нраву, и мне уже жаль её, глупую, легко обманутую. Но есть плоть и не ощущать её предсмертного, угасающего трепета на руках, мне кажется преступлением против чужой жизни ещё более горшим. Это одно из тяжелейших лицемерий, какие только существуют у человечества. Сначала мы гладим кроликов, а потом едим их – разве это нормально? Уж лучше тогда не употреблять мяса совсем, но мы не можем! Поэтому забываем обо всех возникающих противоречиях, оставляя всё так, как есть, поддавшись течению окружающей обстановки, не особо задумываясь. «Ужас!» – восклицает какая-нибудь девица, видя кровь аварии на автомобильной дороге. Но она довольна, вкушая ароматный кусок бифштекса, и радуется, обедая при свечах. В определённом контексте такой пир смахивает на отпевание с последующим ритуальным поеданием трупа, и мне становится не по себе… В глубине сердца человек по-прежнему чёрен, дик и жесток, как и его самый далёкий предок. Только теперь он научился сдерживать и скрывать свою природу от себя антуражем обстановки, в которой не замечается иная, тёмная сторона вещей. И продолжая так жить, человек пребывает ещё в большем заблуждении относительно своих свойств и предназначения. Природная среда же сталкивает личность и объективность на грани прекрасного и уродства лицом к лицу. «Убей или умри», – говорит она.
Странно и непонятно жить в мире, где чувство прекрасного так остро уживается с тёмной стороной существования. И ещё более становится необъясним человек, склонный не замечать подобного противоречия… Почему он так поступает? Отказывается приложить силы найти единое гармонизирующее решение? Природа счастливого обывателя наиболее загадочна, ибо мотивы её благополучия именно неочевидны. Иногда я даже завидую таким людям, давно прекратившим всему удивляться. Ведь они и морально устойчивее, и увереннее идут по жизни. Вот только уверенность эта, без сомнений, ни к чему реальному не ведёт. Разве можно научиться любить, игнорируя, в спешке проходя мимо? Достигать безмятежного счастья, оставаясь равнодушным? И чувствовать вкус победы, не сбивая пальцы в кровь? Конечно, если рассуждать здраво – не быть увлечённым и не замечать подобных противоречий просто невозможно, но люди преодолевают такую невозможность порой даже вопреки желаниям своим, и вектор её преодоления является для меня огромной загадкой. Итог его и есть, видимо, тот искусственный мир зоопарков и пластиковых цветов, которым мы себя окружили.
Сегодня мы не лицемерим. Через часок, возвратившись в лагерь и отмывшись от крови, готовлю и ем пойманную «дичь» – рыбу в несколько раз аппетитнее любой магазинной, потому как добытую своими руками. Но мне грустно. Успокаивает только, что хариуса не было изъято из потока больше, чем необходимо. Готовим и малосолку:
