что попалось мне на глаза, едва я вновь оказался на ногах, был тот самый убегавший воришка. Мальчишка безжизненно лежал ничком; под сорванной рубахой несчастного набухал сильнейший ожог. Кошкодевочке, на чьи ягодицы я засматривался пару минут назад, повезло не больше: несчастную посекло осколками битого стекла. От одного только взгляда на нее меня замутило.
Автомобиль металлической мертвой тушей лежал, перевернутый на крышу, перебирая все еще вращающимися колесами по воздуху, будто норовил отвезти хозяев на тот свет, прямо в объятия кровожадной смерти.
Еще мгновение, и мне показалось, что я смогу увидеть ее прообраз воочию. Чертята, что сидели в электрических приборах и спали в фонарных столбах, пробудились разом – любопытные, они смотрели из своих узилищ, потирая крохотные ручонки, будто говоря: ага, так-то вам, христианские души! Будете знать, как нашего брата взаперти держать!
Помимо смерти я надеялся увидеть здоровенного, под два этажа, громадного черта. Чтобы все при нем – и копыта, и рога, и пламя из пасти.
Но вместо его заметил лишь вытянувшийся столб мутной переливающейся воды. Она блестела прозрачной слюдой, была текуча, будто чернила. В ушах у меня стоял самый настоящий звон, заглушающий все и вся. Ничего не понимая, я задержал на воде взгляд.
Никса, подсказало мне ясночтение. Водный демон. Агрессивна.
Водяной столп булькал, переливался, спешил облечь себя в форму хоть и не высокой, но до осатанения злой девушки.
Про эту точно можно было сказать, что волосы водопадами спадали на плечи. Девчоночья фигурка исходила паром, будто обещала вот-вот растаять на солнце.
Словно приросшая к своему месту, она нелепо озиралась по сторонам, точно не знала, что делать. Я шаг за шагом, успокаивающе выставив перед собой руки, приближался к ней.
Жека, едва слезший с туши Дельвига, корчил мне жуткие рожи и разве что не рвал на себе волосы. Я не слышал его бессловесных причитаний, но мог поклясться, что он едва ли не умолял меня сдать назад, не играть в героя и не лезть.
Как будто бы он метался между лихорадочным желанием биться в ужасе с криками «все пропало!» и знаменитым предупреждением.
Я так и ждал, что, устав, он крикнет что-то вроде: «Не лезь, дебил, оно тебя сожрет!»
Удача – знойная девка. Готова улыбаться, когда не надо, и поворачивается спиной в самый ответственный момент.
Потом инквизатории под светом софитовых ламп и на ночь глядя будут выпытывать у меня, что же конкретно я хотел сделать. Зажать в объятиях водного демона? Накинуться на нее со спины? Я ничего им не отвечу – чтобы там ни задумывал, оно не получилось.
Под ногой так мягко, но столь звонко хрупнул такой родной и знакомый стопарик, а весь мой лексикон разом свелся до пары-тройки увесистых ругательств.
Заползший под стол Дельвиг только сжал голову руками, будто заведомо знал, что сейчас будет, а потому не желал даже видеть.
Никса
