день они упорно шли в школу, хотя снежные сугробы поджидали их на лесной дороге, а холод сводил им пальцы, и были они всего-навсего бедными сиротами, и хлеба со шпиком и сыром да пряников в глаза не видали. Но как весело было сидеть кружком вокруг очага вместе с другими детьми из селения и читать по складам! Хозяин же хутора Торфяное Болото каждый день повторял:
– Упаси вас Бог на хутор к сроку не воротиться! Упаси вас Бог оставить коров недоеными!
Где уж там Маттиасу и Анне к сроку не воротиться! Мчались они лесом, словно две маленькие серые мыши-полёвки по дороге в норку, до того хозяина боялись!
Но вот однажды Анна остановилась посреди дороги, схватила брата за руку и говорит:
– Не помогла мне, Маттиас, и школа. Видно, нет мне радости на этом свете и до весны мне не дотянуть!
Только Анна вымолвила эти слова, глядь – птичка алая на дороге сидит! Такая алая на белом снегу, такая яркая-преяркая! И так звонко поёт, что снег на еловых ветках тысячами снежных звёздочек рассыпается. А звёздочки эти тихо на землю падают…
Протянула Анна руки к птичке, заплакала и сказала:
– Птичка-то алая! Глянь-ка, она алая!
Заплакал и Маттиас:
– Она, наверно, и не знает, что на свете водятся серые мыши-полёвки.
Взмахнула тут птичка алыми крылышками и полетела.
Тогда Анна схватила за руку Маттиаса и говорит:
– Если эта птичка улетит, я умру!
И, взявшись за руки, побежали брат с сестрой следом за птичкой. Словно язычок яркого пламени, трепетали крылышки птички, когда она неслась меж елей. И куда бы она ни летела, от звонкого её пения на землю тихо падали снежные звёздочки…
Вдруг птичка понеслась прямо в лесную чащу; снуёт между деревьями, а дети за ней – и всё дальше и дальше от дороги отходят. То в сугробах увязают, то о камни, что под снегом спрятались, спотыкаются, то ветки деревьев их по лицу хлещут. А глаза у Маттиаса и Анны так и горят.
И вдруг птичка исчезла.
– Если птичка не найдётся, я умру! – сказала Анна.
Стал Маттиас сестру утешать, по щеке гладить.
– Слышу я, птичка за горой поёт, – сказал он.
– А как попасть за гору? – спросила Анна.
– Через это тёмное ущелье, – ответил Маттиас.
Повёл он Анну через ущелье. И видят вдруг брат с сестрой – лежит на белом снегу в глубине ущелья блестящее алое пёрышко. Поняли дети, что они – на верном пути. Ущелье становилось всё теснее и теснее, а под конец стало таким узким, что только ребёнку впору в него протиснуться.
– Ну и щель, – сказал Маттиас, – только мы можем здесь пройти! Вот до чего мы отощали!
– Хозяин Торфяного Болота позаботился, – горько пошутила Анна.
Пройдя в узкую щель, они оказались
