его на обложку… хорош, разбойник!
На этот раз в прихожей возникли четверо гарных хлопцев в овчинных полушубках. Вместе с ними в Вениной квартире появился свежий запах горилки, сала и густого дымящегося борща. Один из хлопцев, лет примерно шестидесяти, отчетливо напомнивший Вене кого-то из запорожцев, пишущих письмо султану, выдвинулся вперед и гаркнул:
– Здорово, хозяин! У тебя случаем стаканчиков нема?
Запорожца отодвинул другой хлопец, помоложе и пошустрее, деликатно откашлялся в кулак и проговорил живой скороговоркой:
– Я, конечно, извиняюсь, мы можем из этого сараю сделать конфетку! Шоколадную конфетку, я, конечно, извиняюсь! Вы будете так довольны, так довольны, я, конечно, извиняюсь! Мы у кого ни делали, так усе были довольны! После нас и переделывать зовсим не надо! Мы и этот… евроремонт могем, я, конечно, извиняюсь, ежели оплата соответствующая!
– Грицько, – подал голос отодвинутый запорожец. – Так че, мы усе и будем только балакать? У нас горилка прокисает, а ты усе про ремонт! Я, конечно, извиняюсь! – и он громко, со вкусом расхохотался.
– Погодь, Опанас, – отмахнулся от него бригадир. – Не видишь, у нас переговоры!
Обождет твоя горилка…
– Горилка? Обождет? – возмутился Опанас и попытался ухватить бригадира за отворот полушубка. – Да как же ж ты можешь такое говорить? Как же ж у тебя язык только поворачивается?
В этот драматический момент в коридоре опять возникла теща.
– Вениамин, – сказала она дрожащим от сдерживаемых эмоций голосом. – Вениамин, кого ты привел в квартиру?
– Софья Сигизмундовна, – попытался Веня погасить зарождающийся конфликт. – Ведь вы сами хотели ремонт…
– Эти люди будут тут делать ремонт? – с наигранным ужасом воскликнула теща. – Да никогда! Только через мой труп!
– Мамаша! – подал голос отодвинутый Опанас. – А може, у тебя стаканчики имеются?
– Софья Сигизмундовна, – неуверенно продолжил Веня. – Мы все-таки нанимаем штукатуров и маляров, а не докторов искусствоведения! Трудно ожидать от них особенного воспитания…
– Может быть, Вениамин, ты хочешь моей смерти – так скажи это прямо! – заявила теща, воздев глаза к потолку.
– Софья Сигизмундовна, ну перестаньте же говорить такие ужасные вещи!
– Или ты хочешь пить вместе с ними? – язвительно проговорила теща, окинув Веню презрительным взглядом. – Тогда изволь делать это где-нибудь в другом месте! Только через мой труп! – повторила она и величественной походкой, от которой затрясся пол, удалилась в свою комнату.
– Я, конечно, извиняюсь, какая авторитетная женщина! – уважительно проговорил бригадир, опасливо поглядев вслед удалившейся теще. – У нас в Полтаве был начальник милиции, Пейвода Степан Охримович, царство ему небесное! Так вот ваша мамаша, я, конечно, извиняюсь, оченно его напоминают! Так как, хозяин,
