style="font-size:15px;"> В теоретическом отношении он склоняется к социал-демократии. Но практически этот юнец должен еще всему учиться. Первый жизненный опыт, с которым он сталкивается, – это солидарность рабочего класса. Товарищи по работе пытаются заставить его вступить в профсоюз. Как, его, художника?! Здесь Гитлер, вынужденный на время стать рабочим, проводит резкую грань между своей судьбой и судьбой пролетария: «Моя одежда была еще приличной, выражался я литературно, вел себя сдержанно. Я лишь искал работы, чтобы не умереть с голоду и иметь возможность продолжать образование хотя бы урывками. Я вообще, быть может, не обратил бы никакого внимания на окружающую меня среду, если бы не…» Да, если бы эта среда сама не обратила на него своего внимания и не потребовала его вступления в профсоюз, с помощью которого рабочий защищает свои скромные права.
Гитлер наотрез отказался. Он не может и не желает стать товарищем людей, которые «всё отвергают»: нацию как выдумку класса капиталистов, отечество как орудие буржуазии для эксплуатации рабочего класса, закон как инструмент для угнетения пролетариата, школу как институт для воспитания рабов, мораль как печать глупого овечьего долготерпения.
Ближайшим результатом было то, что товарищи прогнали Гитлера с места его работы. Это зародило в нем его «антимарксизм».
Примерно в двадцать лет Гитлер переменил профессию и изучал архитектурное черчение. В политике он оставался наблюдателем; вероятно, политические интересы стояли у него в то время не на первом плане. Веру в великую Германию, ненависть к монархии Габсбургов он воспринял еще на школьной скамье в Линце. Это были вера и ненависть, характерные для активных элементов среди австрийских немцев, в особенности с 1897 г., со времени издания графом Бадени[11] благоприятных чехам «распоряжений о языках», со времени возникновения в восьмидесятых годах немецко-национального движения под руководством Шенерера и Вольфа[12].
В столице государства, населенного немцами, славянами, мадьярами, итальянцами и румынами, расовый вопрос вставал сам собой. Его специфическое проявление – антисемитизм имел в Вене, в которой живет много евреев из восточных провинций, чисто национальный характер и был господствующим направлением: бургомистром Вены был д-р Карл Люэгер[13], вождь христианско-социальной партии и застрельщик антисемитского движения. Этот выдающийся человек произвел на Гитлера сильное впечатление, во всяком случае гораздо более сильное, чем существовавшие уже тогда австрийские национал-социалисты. С последними он не имел ничего общего. Но антисемитизм Люэгера имел в виду уничтожение еврейства путем крещения. Из Гитлера же развился зоологический антисемит, для которого все дело в наследственных признаках, а убеждения не играют никакой роли. Однако, согласно изложению Гитлера, все это имелось у него в годы, когда он жил в Вене, только в зародыше. Что он оставил Вену уже антисемитом
Граф Бадени – в 1895–1897 гг. австрийский министр-президент и министр внутренних дел. При нем были проведены избирательная реформа и закон о равноправии немецкого и чешского языков в Богемии и Моравии.
Шенерер и Вольф – руководители немецкой национальной партии в Австрии (немецкое национальное движение). Партия эта имела резко выраженный антисемитский характер и вела борьбу за присоединение Австрии к Германии, против Габсбургов и политического влияния римской церкви. В 1900-х годах Шенерер основал движение «Прочь от Рима».
Карл Люэгер – подвизался в Вене, как и Шенерер, начиная с 80-х годов прошлого века. С 1897 по 1910 г. – бургомистр Вены. Ему и его партии – христианско-социальной – удалось развернуть в Вене массовое движение мелкой буржуазии под лозунгом антисемитизма, окрашенного в якобы антикапиталистические тона. У христианско-социальной партии, как и у партии германского центра, имелись свои «христианские» профсоюзы и своя аудитория, главным образом ремесленных рабочих. Гитлер в своей книге «Моя борьба» упрекает Шенерера в том, что, стоя на правильной позиции в национальном вопросе, он не сумел привлечь к себе масс умелой демагогией на манер христианско-социальной партии. Наоборот, Люэгера он упрекает в том, что последний не был последовательным антисемитом и не стал в этом вопросе на «расовую» точку зрения. Так или иначе, Гитлер весьма многое заимствовал из тактического и идейного арсенала австрийских христиан-социалов.
Наследником немецко-национального движения в Австрии явилась так называемая великогерманская партия, почти целиком утратившая влияние, которое перешло к национал-социалистам. Христианско-социальная партия стала правящей.
