понял, как дворецкий добавляет:
– Не беспокойтесь, с нами обоими все быть хорошо. Места не опасный, если знать. Если не знать – намного хуже.
Открываю дверцу и вылезаю из салона автомобиля, после чего, немного подумав, все-таки отвечаю:
– Я тоже так раньше думала. Но это не совсем верно, Валентин. Порой знать – намного хуже.
-6-
Валентин все-таки выбирается и помогает вытащить наши с Лео чемоданы из багажника, но в остальном я все-таки остаюсь непреклонна и он, наконец, соглашается поехать обратно. Пока Сандра с Илинкой вытаскивают из салона Лео, я закидываю голову к небу.
Безмятежное и ясное.
Село только-только начинает просыпаться. Утро настолько раннее, что даже в деревне еще не все проснулись. Зато уже деловито копошатся их животные. Самый обычный день.
Но ведь он мог
(..они идут в селение холодное.
– в наше село? за кровью?..)
быть совсем не таким. А мог вообще не быть.
Но почему-то мысли об этом кажутся уже нереальными. При свете солнца, тех ранних пташек, что уже подоили коров и желают другу доброго утра, не упуская возможностью переболтнуться друг с другом через забор очередной сплетней, блеянии овец.. При виде всего этого кажется каким-то нереальным, чтобы сюда через лес вчера шла орда каких-то слизней без определенных тел.
Наверно, такими же нереальными и несущественными кажутся и родовые боли женщинам, через некоторое время после родов – и потому они рожают и второго, и третьего..
Что было бы, если бы человеческая память была максимально восприимчива к подобному и не блокировала бы насыщенность воспоминаний? Думаю, люди бы просто сходили с ума от количества боли, безумия и ужаса в нашем мире.
Подозреваю, краткосрочность яркости таких событий – лишь одно из форм проявления инстинкта самосохранения.
– Нет, Носферату!
Меня отвлекает голос сестры. Резко оборачиваюсь и только и вижу, как у меня под ногами пробегает лысая куча. А следом за ней, вихрем торнадо, проносится сестра.
Черт, ей ведь поручалась всего одна задача – следить за котом. Как можно бы даже здесь облажаться?
– Джен, помоги – окликает Сандра.
Они уже вытащили Лео, но не могут затащить его вдвоем в дом. Двое должны нести переднюю часть, и еще один – ноги. Вероятнее, будь мы мужчинами или хотя бы покрупнее, управились бы и вдвоем. Но а так нет.
Я оставляю чемоданы на улице (вряд ли за это время, да и еще с Милли рядом, гонящейся за котом, их кто-то-то сопрет) и мы втроем, не без труда, протаскиваем Лео в калитку, а после и в летний домик. Кладем его на ту же кровать, где он спал ранее.
При виде того, как безжизненно свешивает его рука с кровати, мое сердце безнадежно ухает.
– Ты уверена, что отвар поможет? – вновь спрашиваю у Илинки – он.. кажется, еще хуже стал.
– Стал – бесстрастно соглашается она – только оттого, что помощи не получает. Но
