жалобно скрипит.
В какой-то момент меня охватывает ужас и я решаю, что это были его предсмертные слова и агония, и теперь он попросту умер. Но уже в следующее мгновение, когда я готова поддаться панике, его грудь медленно, но верно, поднимается.
А потом опускается.
И вновь повторяет это движение.
Незамысловатое, но приносящее такое облегчение.
Дверь все-таки скрипит и Милли озадаченно заглядывает внутрь, не переступая порога:
– Все норм? Это Лео кричал?
– Да – киваю – но сейчас уже все нормально.
Сестра скептично глядит на кровать, которая теперь уже почти полностью перекочевала на пол:
– Тебе помочь?
– Нет, он уже угомонился. Я сейчас подправлю матрас и дам ему отвар. Все нормально, иди.
Она еще какое-то время неуверенно мнется:
– А отвар еще не остыл? Может мне сходить, попросить у Илинки нового?
А, понятно, откуда ноги растут. Лишь бы предлог найти туда сходить.
– Жидкости слишком много, она так быстро не должна остыть – говорю – а если даже чуть и убавит, так теплый лучше, чем кипяток. Только рот бы ему обожгли.
– Ладно.
Она поникает, но все-таки выходит и закрывает за собой дверь.
Лео продолжает лежать смирно, но не проявляя никак признаков того, что все-таки собирается проснуться. Я встаю и принимаюсь подправлять разбросанные вещи. Мне требуется порядком десяти минут, чтобы привести в норму все, включая его кровать. С кроватью, конечно, сложно сказать наверняка – я не могу окончательно ее заправить, пока Лео лежит на ней.
Но по крайней мере вернула подушку, одеяло, и попыталась немного сдвинуть обратно матрас (правда безуспешно).
После чего, подперев подушку немного иначе, повторяю тот маневр, который и собиралась сделать с самого начала. Не без труда опираю его на подушку, создав полу-сидящее положение, и чуть запрокидываю голову. Есть риск, конечно, что так человек может поперхнуться.. но если вливать совсем немного, и контролировать как-то этот процесс.. в любом случае, других вариантов нет.
Требуется еще полчаса, чтобы полностью влить в него отвар.
Однако, прислушавшись, различаю за дверью какие-то разговоры – Милли смотрит что-то в интернете. Значит, выходить еще рано. Потому, держа на всякий случай чашку в руках (если заглянет – скажу, что еще не весь отвар споила), сажусь на кровать рядом с другом.
Точнее, на самый ее край и не без опасений получить коленом по спине, если он вдруг резко примется метаться.
Но этого не повторяется. На удивление.
Он больше не заговаривает, ни мечется, и вообще вновь лежит так же спокойно (мертвенно-спокойно), как и в машине. Однако, я начинаю замечать, что пепельная серость понемногу сходит с его лица. Конечно, не о каком румянце речи нет, и бледность, конечно же, все еще при нем.. но хотя бы эта мертвенная, по-настоящему трупецкая серость начинает немного отступать..
Интересно,
