нужно спешить к ноутбуку. Понятно, что адрес уже в худшем случае не существует, а в лучшем не будет отвечать. Деньги ушли на непонятный счет с непонятной целью. В полицию идти бесполезно, замучаешься объяснять, откуда такие деньги и зачем. И видеть в ответ молчаливое удивление такому наивному идиотизму.
Витка плакала всю дорогу и почему-то бережно разглаживала ZORO. Женька просто молчала, понимая, что только в сказках случаются чудеса.
– Геннадий Алексеевич, – прогудела она в трубку.
– Евгения Баюновна? – раздался в ответ знакомый басовитый голос.
– Скажите, пожалуйста, только откровенно. Гнездо Зоро существует? Мне больше ничего не нужно, просто да или нет. А потом мы договоримся о встрече.
Девочки приехали в больницу и сейчас толкались в приемном покое, выясняя возможность навестить Марго.
– Да. Южноамериканское гнездо, – ответил он. – Не связываетесь, опасно.
– Понятно, – ответила она и прервала связь.
Но Геннадий Алексеевич перезвонил.
– Евгения Баюновна, прекратите искать препарат. И приходите как можно скорее. Все четверо, нам нужны руки.
– В смысле?
– Мы проверили ваши досье, вы можете быть нам полезны. У вас высокая мотивация к тому. Не так ли?
– Есть такое. А вы на мотивацию нас ловите? – не удержалась она от колкости.
– Без мотивации трудно работать. А мы можем предложить работу.
– Кто мы?
– Это не телефонный разговор.
– Геннадий Алексеевич, простите за вопрос. А вы гомо сапиенс?
В трубке раздался сухой смех, подтверждающий все ее самые неприятные подозрения.
– Евгения Баюновна, примите мои искренние поздравления. Вы наконец начали задавать правильные вопросы.
– Мне нужно для начала три дозы препарата, – выставила она условие, и уже знала, что один из них отдаст Эдику, а второй Касперу.
– Приезжайте. СМС придёт с датой и местом. До свидания.
Чтобы попасть к Марго пришлось пройти длительные процедуры объяснений с администратором на тему, почему они считают себя близкими родственниками. Сошлись на том, что близкие родственники пребывают далеко заграницей, а они, как неподтвержденные их представители, могут заглянуть в палату через стекло. На минуту.
Она лежала в отдельном боксе. Всё в трубках и мониторах, которые показывали предельно низкие цифры. Пугающе низкие. Как и предсказывал Геннадий Алексеевич, Марго умирала медленно, словно затухающий маятник. На ней, наверное, диссертацию напишет лечащий врач.
Девушку трудно рассмотреть, но уже ясно, что от былой красоты осталась даже не видимость, а пустота. Сморщенная, с потемневшей кожей старушка, зомби увядала на глазах. Она возможно спит, возможно находится в трансе, будто в самом деле замерзает. При таких показателях констатируют смерть, но она жива. В некотором роде. Жизнь покинула тело, смерть разъедает
