был небольшого роста, с четкой выправкой. Выступающая нижняя челюсть придавала его узкому лицу какое-то жестокое выражение.
Меня интересовало, как Паулюс будет вести обсуждение обстановки. Его не могла удовлетворить поверхностная характеристика положения на участке фронта. Будучи опытным генштабистом, он стремился получить точное представление об обстановке, расспрашивал об источниках сведений о Красной армии, мгновенно вникал в суть вопроса, умел отделить несущественное от главного, обсуждал и взвешивал различные варианты действий русских и требовал соответствующего решения задачи.
Генерал Гейтц особо подчеркнул мощь советских танковых подразделений, затем резюмировал:
– Если русские соберут здесь ударный кулак, то Харьков нам не удержать, опасность будет угрожать 6-й армии с тыла. Нам не хватает крупнокалиберных противотанковых орудий. Прошу предоставить мне несколько батарей зенитных орудий калибра 8,8. Они дали бы нам возможность отбить атаку вражеских танков.
Паулюс вполне сознавал, какая опасность грозила немецким войскам в Харькове. Разумеется, следовало раньше проверить, можно ли и какие именно зенитные батареи выделить для генерала Гейтца. Обратившись к нему, Паулюс сказал:
– По приезде в Харьков я поговорю с начальником штаба армии. Надеюсь, мы сможем вам помочь.
В Харькове нас ждали ординарцы. Квартиры мы заняли в маленьких домиках на окраине. Обе комнаты и кухня были обставлены уютно, а главное, особенно после этой поездки в лютый мороз, – на нас повеяло приятным теплом. Поужинали мы вместе на квартире у Паулюса. Я жил рядом, в соседнем домике. Нам подали картофельные оладьи и настоящий кофе.
После ужина мы еще долго сидели вдвоем. Командующий возобновил начатый днем разговор.
– Как я уже говорил вам, Адам, я не разделяю вашего мнения о том, что боеспособность Красной армии понизилась. Под Москвой русские не только задержали наши танки, но даже, как вам известно, перешли 5 декабря 1941 года на Калининском фронте в наступление, далеко отбросили наши войска и нанесли нам весьма чувствительный урон. Я наблюдал этот первый период, еще будучи в штабе сухопутных сил.
– Я заново глубоко продумал ситуацию, господин генерал. Красные действительно показали под Москвой, какие еще большие возможности у них имеются. Они быстро нащупали наши уязвимые места, прорвали наши позиции и отбросили нас в глубокий тыл. Мне писал об этом генерал Шуберт, адъютантом которого я был до ноября прошлого года. Его XXIII армейский корпус был много дней в окружении под Ржевом; только напрягая последние силы, ему удалось вывести войска. Многие пункты, которые мы захватили ценой больших жертв, теперь потеряны, например Торопец.
– Да, Адам, у Ржева положение чрезвычайно осложнилось; к тому же мы потеряли очень много ценного материала. Наступление русских на Центральном фронте создало большие трудности для Главного командования сухопутных сил. Было неясно, каким способом удастся закрыть зияющие бреши прорыва. Вы сами понимаете, что меня крайне тревожит
