мелколистные, крепкие, похожие на вытянутые тонкогорлые кувшины. Грав с любопытством рассматривал кишащую вокруг жизнь, время от времени бросая взгляд на угасшее великолепие былого. Горы впереди были испещрены древними камнетёсами и их потомками. Галереи, похожие на обнажившие своё нутро термитники, поднимались высоко вверх. Нетрудно было представить, что когда-то этот град мудрецов и искателей запросто мог соперничать в красоте и изяществе с Чёрным Цветком. Амбиции зодчих, казалось, простирались до самого неба. Жил ли кто на верхних ярусах сейчас? Или они были заброшены, отданы птицам, птерахам и прочим тварям, имевшим крылья?
– Внутрь камня, – хмыкнул Грав, упёршись в выщербленные ступени, ведущие к бесконечным галереям развалин. Он огляделся, рассматривая растущие до небес горы, окинул взглядом вихляющие улочки и раздул ноздри. – Тут кругом камень!
Когда Клыкарь вернулся, Саад всё так же сидел за столом, только камни теперь были разложены по цвету и форме. Грав поставил на тумбу корзину с разной снедью, а на протесты пастуха ответил, что это его скромный вклад в их же пропитание.
Пастух хитро улыбнулся, а Грав решил не рассказывать, как петлял по Тирха, словно слепой вайнуру. Он проскользнул в комнату, тихонько позвал Ашри, но та не ответила – наверное, спала.
Пузырьки с эликсирами заняли своё место в кармашках жилета и сумок. Часть, предназначающаяся элвинг, была оставлена на столе. Закончив с этим, Грав сделал шаг к спящей Ашри. Дыхание её было чуть слышным, но ровным. Мышцы расслабились, разгладилась морщинка на лбу, лицо, измождённое и с царапиной на щеке, казалось, почти детским. Крестовины зрачков спрятаны под веками, разрушительное Пламя Бездны сокрыто глубоко внутри. Тхару смущали и пугали её необычные глаза, но во сне элвинг выглядела вполне обычной, особенно для Мэйтару – земли бистов и полукровок, где чего и кого только не встретишь.
«Интересно, – подумал Грав, – какой она была до того, как в ней пробудилась сила? Или печать Бездны проследовала её с самого рождения и навязчивым зовом звучала в голове, мотая по миру, пока не привела сюда – на самый край света, поближе к легендарным Вратам»? Кто она? Пепельная птичка, способная стать драконом или ещё одна сломанная жизнь, которой больше нет места нигде, кроме как здесь – среди таких же изгоев и скитальцев.
Клыкарь вынул из сумки свёрток и положил так, чтоб элвинг его нашла, когда проснётся. Подношение её пузным лягушкам – акт сродни задабриванию Мэй.
Грав усмехнулся, закрывая дверь. Дары не избавят от ворчания, но сытое брюхо – добрее пустого.
– А где ваша супруга? – поинтересовался Клыкарь, возвращаясь на кухню.
– Вместе с детьми на той стороне, – заметив удивление и смущение на лице гостя, Саад посмешил пояснить: – Дома. Второе крыло – для постояльцев. Там и харчевня, и комнаты.
– Понятно, – облегчённо улыбнулся Грав.
– Я как закончу тут, тоже наведаюсь к ней, а после и время выводить кулу наступит.
– Что это за камни? – не удержавшись, Грав подался вперёд, кивая на мерцающие самоцветы. –
