данные начальникам.
Вопреки ожиданиям, очередь двигалась довольно быстро. Не прошло и двух часов, как пришел мой черед предстать перед молодым шатеном. К тому времени он напоминал раскаленный чайник: щеки были красными, виски взмокли, глаза поочередно дергались в нервном тике. Из ушей разве что пар не шел. Идеальный момент для спектакля!
– Имя? – устало спросил он, впившись взглядом в списки.
– Алексия Крамбелл, – ответила на манер бабули и протяжно закашляла, точно заядлый курильщик. Приставку «леди» предпочла опустить для поддержания легенды.
Мужчина поднял глаза, нервно сглотнул и отклонился от стола, желая увеличить между нами расстояние. Хохотнув про себя, я оперлась обеими ладонями о костыль, устроила поверх них подбородок, как порой делала бабушка, улыбнулась и часто заморгала.
Шатен еще больше отшатнулся, нашел мое имя в списке и поставил вытянутой рукой возле него галочку. В следующий миг на той же странице появилась отметка рядом с именем другой участницы, из чего я сделала вывод, что листы членов комиссии были магически связаны между собой, чтобы облегчить им труд – сократить время на поиски и по завершении отбора в два счета выявить беглянок.
– Сколько вам лет? – спросил шатен, прочистив горло.
– Двадцать четыре, милок, – ответила невнятно – орехи за щекой мешали говорить.
– Читать умеете?
– Свое имя найду среди строчек.
Мужчина изумленно посмотрела на меня, и я заметила, как у него задергался левый глаз.
– А писать? – почти шепотом осведомился он.
– Наука сложная, милок, не поддается горошине. Так ласково мама называет мой ум-разум, – пояснила я, заметив, каким озадаченным стало у него лицо. Казалось, еще немного – и шатена хватит приступ. Я же, войдя в раж, приложила ладонь к правой щеке, поморщилась и протянула: – У-у-у… Как больно! Может, хватит уже?
– Почти закончили. Еще пара вопросов, три замера – и будете свободны. Магия? – более собранно спросил он.
– Откуда? – махнула я рукой и по-старушечьи захихикала. – Зачахла на корню, как только поняла, куда угодила.
– Что умеете? Играть, танцевать?
– Разве что у мамы на нервах.
– М-да, – ошеломленно заключил мужчина и передал меня помощнице, бросив лишь: – Селестина!
Женщина тотчас завела мне за спину веревку, соединила один ее конец с натянутыми кручеными нитями в области талии, после приложила к деревянной линейке и выдала: – Пятьдесят четыре.
В следующий миг она приставила ко мне ту же линейку и попыталась нажатием ладони на грудь вынудить меня встать ровно, но я издала такой вскрик, что блондинка сдалась и выпалила: – Сто сорок девять.
Весы показали пятьдесят три килограмма. Если бы мама увидела эту цифру, то схватилась бы за сердце и посадила бы меня на диету вплоть до замужества.
– Можете
