мягкой, податливой и согласится на все, что ей предложат.
«Значит, шанс действительно есть…»
Из чего следует: пора брать дело в свои руки.
– Так вам от меня что-то нужно? – нарушила затянувшееся молчание Шай. – Давайте обсудим ваше предложение. И мою оплату.
– Оплату?! – вознегодовала Фрава. – Девочка, ты что, позабыла? Тебя завтра казнят! Если нам что-то от тебя и нужно, то оплатой послужит только твоя никчемная жизнь.
– Моя жизнь и так моя, – заявила Шай. – И последние дни этого не меняют.
– Неужели? – сказала Фрава. – Тебя заперли в тюрьме для поддельщиков; эти стены сложены из камней тридцати разных пород.
– Сорока четырех, – уточнила Шай.
Гаотона удивленно приподнял бровь.
«Ночи! Хорошо хоть с этим угадала…»
Шай взглянула на Гаотону:
– Вы что же, взаправду полагали, что я под собственным носом песчаника не разгляжу? Забыли, что я поддельщица? Мы знакомимся с породами камней еще на первом году обучения. Этот камень явно привезен с карьера Лайо.
Фрава едва заметно улыбнулась, затем приоткрыла рот, но так ничего и не сказала.
– И да, мне прекрасно известно, что позади камней есть еще и металлические пластины из ралкалеста, неподделываемого металла, – продолжала Шай исключительно по наитию. – Стена – это головоломка, чтобы потянуть время. В самом деле, вы же не стали бы строить камеру из камней вроде известняка, хотя бы на тот случай, что заключенный откажется от идеи насчет подделки и просто попробует проковырять себе путь на свободу. Вы построили стену, но для надежности проложили за ней пластины ралкалеста, чтобы отрезать пути к бегству.
Фрава поджала губы.
– Правда, ралкалест для ваших целей тоже не идеален, – продолжила Шай. – Это слабый металл, и пластины из него получаются довольно нестойкие. Вы слышали что-нибудь об антраците?
Фрава нахмурила брови.
– Это камень, который горит, – ответил Гаотона.
– А вы мне дали свечу, – произнесла Шай и, вытащив из-за пояса за спиной грубую деревяшку – печать души, швырнула ее на стол. – Мне только и оставалось, что подделать стену и убедить камни, что они антрацитовые. Потом я подожгла бы их, и жар расплавил бы ваши пластины.
Шай демонстративно уселась на стул и откинулась на спинку. Позади тихо зарычал стражник. Фрава сжала губы в тончайшую линию, но приказа не отдала. Шай позволила себе расслабиться, глубоко вздохнула и беззвучно вознесла благодарность Неизвестному богу.
Ночи! Арбитры верят всей ее болтовне, а она-то опасалась, что среди них окажется кто-то, мало-мальски разбирающийся в подделках.
– Я намеревалась бежать этой ночью, – продолжила Шай. – Подозреваю, что если вы обратились к такой закоренелой преступнице, то проблема у вас действительно серьезная. Теперь переходим к вопросу
