Кувейта, переговоры с финансовой группой Бламсдейла по поводу слияния двух гигантов во имя каких-то еще немыслимых прогрессов, все это кажется ему тявканьем мартышки по сравнению с минутой на пороге комнаты, где когда-то мать стонала, освобождаясь от бремени.
Они прошли мимо «той комнаты» и по спиральной лестнице поднялись в башню с большими окнами, где помещался кабинет Стенли. Арт зорким глазом подмечал детали интерьера, чтобы либо внедрить в собственный быт, либо категорически отвергнуть. Бюст Аристотеля, это дело! Бронзовая цапля с круглым глазом глупой девушки, это не пойдет: сентиментальщина! Хозяин снял с полки несколько книг и из-за них вытащил графин с портом. По цвету на порядок бьет мой набор, не без огорчения подумал молодой коммерсант.
– Хотите верьте, хотите нет, Стенли, но этот русский Александр Корбах выдул у меня за пятнадцать минут целую бутылку «Черчилля», – сказал он.
– Охотно верю, – сказал Стенли и подумал: можно и за пять минут. – Ну хорошо, расскажите мне эту историю во всех подробностях, – пригласил он. Задница его утонула в кресле, колени поднялись на уровень подбородка.
Арт стал рассказывать то, что читателю известно из предыдущей главы. Повторяться мы здесь не будем, поскольку описывали ту сцену с точки зрения нашего высокоположительного молодого человека, и в данном случае мы от него никакого вранья не ждем. Техника сказа, которую мы часто употребляем, вообще исключает попытку вранья. Добавим: или сразу ее обнажает. Мы просим читателя не обращать внимания на литературную технику, но все-таки не возражали бы, если бы он заложил вышесказанное за галстук.
– Ну вот, я и подумал, что вам может это показаться важным, – сказал Арт, заканчивая рассказ. – Все-таки полный тезка основателя.
– Важным?! – вскричал Стенли. – Да что может быть важнее?!
Слияние с «Бламсдейл брокеридж», должно быть, все-таки важнее, подумал Арт.
– Слияние с ББ – дерьмо в сравнении с этим! – Стенли казался по-настоящему взволнованным. Он резко встал с любимого сиденья. Какая пружина в заднице у старика, с восхищением отметил Арт. Стенли уже расхаживал по обширному круглому кабинету. – Мы только начали разрабатывать русскую линию корбаховского рода, там одни белые пятна, и вдруг такая находка! Этот Александр Корбах может оказаться не кем иным, как сыном Якова Корбаха! У русских есть так называемое отчество, патроним. Из полного имени можно узнать имя отца. Скажите, Арт, не мелькнуло ли в вашем разговоре слово «Яковлевич»?
Арт, увы, этого не помнил. Он хотел задержать того парня, даже поселить его в «Плазе» за свой счет, но тот вдруг от всего отмахнулся и ушел. Он странный тип, этот ваш Александер, сын Якова. Такая как бы творческая личность, босс, из тех, что вызывают какую-то тревогу. Что я имею в виду? Ну, когда понимаешь, что он делает все не как все, и начинаешь спрашивать себя, а почему я делаю все как все? Вот такой вид тревоги.
Стенли потер руки на дедушкин манер. Ну ничего, мы его все
