большой стакан грейпфрутового сока, стопку отлично прожаренных тостов, масло, джем, кофе. Вопросительно подняла бутылку «Джонни Уокера». Быстрая такая, с благодарностью подумал он. Шустрая, технически хорошо подготовленная мышка-обезьянка.
– Знаешь что, – за завтраком сказала она, – тебе надо кончать этот факинг инкогнито бизнес. Корбах есть Корбах, черт возьми. Устроим пресс-конференцию. У меня есть ребята в «Таймс», а хозяин «Панорамы» – просто мой друг. Устроим бурьку в этом чайнике. У тебя будет масса приглашений. Эмигранты сейчас уже могут платить. Начнем с «Атамана», идет?
Он застыл с булкой во рту. Прожевав, спросил:
– С чего начнем?
– Не притворяйся! «Атаман» – это шикарный русский клуб на Сансет-бульваре. Они тебе дадут целый вечер! Хочешь, я прямо сейчас позвоню?
Злость влилась в него так же рьяно, как холодный сок за пять минут до этого поворота в разговоре:
– Не так быстро, сударыня. Знаете, я хотел вам сказать еще ночью, но подумал, что будет бестактно. Знаете, если выбирать между принюхивающейся мышкой и смеющейся обезьянкой, я бы на вашем месте выбрал последнее.
Она побледнела, как будто сразу поняла, что он имеет в виду:
– Подонок! Я знала, что ты подонок, многие говорили! Убирайся отсюда и забудь это место! – Последняя фраза вся прошла у нее по-английски для пущей важности.
Плетясь под огромными пальмами Оушен-авеню в сторону своего похабненького Вениса, он наслаждался свободой и корил свое похабство. Вот унизил еще одну хорошую бабу. Грязной, богемной ремаркой, как помоями, окатил. Она, природная балерина, решила станцевать со мной великолепный дуэт, а я ее осадил и унизил. Подонка к подонкам тянет, в Венис.
В этом нашем постмодернистском необайронизме, думал он далее, мы, быть может, что-то обретаем по части самовыражения, но никогда ничего по части любви. Демонизируется каждое очередное поколение: «лишние люди», «потерянные», «обожженные», кокетничаем уже сто пятьдесят лет своим декадансом. Нам не дано и приблизиться к простоте и чистоте «нового сладостного стиля», к стихам Гвидо Гвиницелли семисот-с-чем-то-летней давности:
Амур натягивает лук
И, торжествуя, радостью сияет:
Он сладостную мне готовит месть.
Но слушай удивительную весть —
Стрелой пронзенный, дух ему прощает
Упадок сил и силу новых мук.
Вместо духа, милостивые государи, стрела попадает нам в копчик. Акупунктура эрогенных зон. Дальнейшее: злосчастное кокетство.
4. Металлический лев
Теперь пора вернуться в Вествуд-виллидж, на перекресток, где высятся огромные рекламные щиты новых кинофильмов. Двадцатью, что ли, страницами выше мы оставили здесь нашего героя, когда он застыл при виде медленно приближающегося мотоциклиста. В соответствии с нашими правилами мы не собираемся щекотать читателя авантюрными загадками, а посему и сообщаем сразу, что это был не кто иной, как Стенли Корбах на сорокатысячном «харлей-дэвидсоне». Мотоциклы недавно стали новым бзиком пятидесятишестилетнего
