что его кто-то щекочет в интимном месте, Платон, в конце концов, в туалете стянул с себя плавки и взглянул на конец, обомлев. Под отпавшим трупиком насекомого на головке интимной части его тела явственно виднелось небольшое, блестящее и незначительное покраснение.
Вот это да?! – удивился бывший юннат, чуть ли не побежавший рассказать об этом жене, с надеждой, что она хотя бы заревнует…
При разговоре с ней он даже хотел было стянуть с себя плавки, где уже чуть заметно и чуть угрожающе поднималось его шестидюймовое орудие.
Но тщетно! Ксения лишь невнятно посочувствовала мужу.
В субботу, двадцать четвёртого июля, они вдвоём – без отъехавшей на выходные Насти – вечерком с вином и шашлыком отметили двадцатилетие, накануне прибывшего под Анапу Иннокентия, по телефону поздравив сына с юбилеем звоном своих, сдвинутых в отцовском тосте, бокалов.
– «Да! Не выпало нам в этом июле всем вместе отпраздновать Кешкин день рождения!» – себе и супруге посочувствовал Платон.
– «Зато он в море покупается и хоть недельку по-настоящему отдохнёт в отпуске от нашей жары!» – успокоила его Ксения.
Но её предположения подтвердились только частично. Жара была не только в Москве и в Московской области, но и по всей Центральной и Южной России, включая её Черноморское побережье.
Зато, словно по закону сохранения количества вещества в природе, в Аргентине, впервые за девяносто лет, в июле выпал снег и похолодало!
В подтверждение сенсации Слава через интернет послал отцу фотографию этого чуда, которую тот смог посмотреть в компьютере в одну из своих вынужденных поездок домой лишь в конце лета.
Летом у Платона совершенно не было возможности поговорить по Skype не только через океан с Вячеславом, живущим от отца и в других полушариях Земли, но также и с Владимиром, живущим от него относительно недалеко, на Украине.
Да и другим детям Платона было пока не до отца и его дачи.
Даниил с семьей спасался от жары под домашним кондиционером.
Екатерина с Виталием в этот же период тоже отметились отдыхом на юге, и тоже на российском Черноморском побережье Кавказа.
А в Москве и в Подмосковье жара просто свирепствовала, дождей всё не было. Столбик термометра приближался уже почти к сорока градусам тепла. Были побиты все рекорды жары за всю историю наблюдений за погодой. К этому прибавились лесные и торфяные пожары, смог от которых захватывал всё новые и новые территории, становясь всё гуще. Для многих людей не только жить, но и дышать всем этим становилось просто невыносимо.
В понедельник, 26 июля, снова вышедший на работу после очередного короткого отпуска, Платон начал писать стихотворение на злобу дня.
Тему навеяла неожиданно к месту вспомнившаяся известная песня ВИА Ялла «Учкудук».
Вспомнив, что он всегда легко переносил
