Маленькая румяная блондинка с кукольными кудряшками зажала ладонью рот.
– Тс-с-с! Тише, Рози, – шикнула на нее высокая строгая брюнетка с орлиным носом. – Никто не должен узнать про попаданку, понятно? – Она опустилась рядом со мной и помогла сесть. – Ты как?
– Никак, – честно ответила я, хватаясь за виски. – Где я? И… – оглядела собственные руки, ноги, заглянула в висящее напротив огромное зеркало, – кто я?
Еще минуту назад я была обычной женщиной семидесяти лет – Эммой Петровной Чижиковой. Пенсионеркой. И все у меня было хорошо: маленькая уютная квартирка, подработка репетиторшей по литературе у старших школьников, пенсия, годные очки, рукоделие, старенькая дача в Рябиновке летом, прогулки по городскому парку зимой, по утрам крепкий чай, а по вечерам любимые книги и сериалы под чашечку какао с молоком. Диссертация по литературоведению, которую я никак не могла дописать. И даже новенький ноутбук, купленный на сэкономленные деньги, который почему-то не помогал в трудах, а служил больше для развлечений… А еще было общение с дочерями и внучками по выходным. По субботам с Асей – она с семьей живет в Канаде, растит двух прекрасных малышек Лилечку и Маришку. По воскресеньям с Тосей – она ученая, работает на северной биостанции. Вчера фотографию с тюленями мне прислала… Четверть часа назад я собралась в магазин за продуктами. Голова странно кружилась, и к щекам подступил неприятный жар, но я решила, что это ничего, пустяк.
Оказалось, не пустяк.
На выходе из лифта я поняла, что падаю и…
Голова раскалывалась.
– Я умерла? – спросила, решив поскорее выяснить неприятную правду.
– Ты находишься в теле Эммы Лир, – сообщили мне туманно новые знакомые.
– А что с настоящей Эммой Лир? – задала я резонный вопрос.
Девушки со вздохом переглянулись.
– Настоящая Эмма Лир умерла минут пятнадцать назад. Поскользнулась на мокром полу и ударилась головой об раковину, – затараторила блондинка с кудряшками. – Она лежала тут совсем-совсем мертвая, а потом пришли мы, и Эмбер сказала: «О, боги, да она же мертвая!», а потом появилась ты…
– Бедная настоящая Эмма Лир. Выходит, не одна я в сложившейся ситуации пострадала… – вырвалось у меня непроизвольно. – А вы ее подруги, да?
– Враги, – хмуро буркнула брюнетка. – Она нас всех ненавидела и все время делала нам гадости. Меня даже один раз отравить хотела. Но это не имеет сейчас никого значения, все эти старые дрязги. Самое ужасное уже случилось… К огромному сожалению, настоящей Эмме теперь ничем не помочь. – Брюнетка смахнула слезу. – Несчастный случай… Но мы оплачем ее потом. Сейчас не время, раз уж ты здесь оказалась.
– Я не по своей воле это сделала, поверьте, – принялась я оправдываться.
– Верим, конечно, – улыбнулась брюнетка и шикнула на всех: – Тс-с-с-с…
Она вдруг сжалась вся. Остальные девушки тоже притихли. Кто-то, громко топая, прошел за закрытой дверью туалета.
– А от кого мы прячемся? – поинтересовалась я, когда шаги стихли.
– От всех остальных. И главным образом от нашего ректора, господина Злоквуста. Он ненавидит попаданок. Если узнает о тебе – пиши пропало.
– И что же он со мной сделает? – со страхом уточнила я.
– Аннигилирует. Расщепит на атомы. Сотрет в пыль… – неуверенно произнес кто-то из девушек.
– Нет, – отрезала брюнетка. – Он просто без разговоров и разбирательств вышвырнет тебя обратно в твой мир. И ты улетишь туда, откуда прилетела.
– Разве это плохо? – не сразу сообразив, в чем подвох, уточнила я. – Я вернусь домой, в свое тело, разве нет?
– Подумай головой, – нахмурилась брюнетка. – Ты ведь не просто так здесь. Скорее всего, в той, другой реальности твое настоящее тело тоже мертво.
– Да-да, – закивали остальные девушки. – С попаданками так обычно и бывает!
– Мертво… – эхом повторила я и похолодела. – Значит, там, в лифте, я…
– Просто прими это. – Брюнетка тряхнула меня за плечи. – Не ты первая, не ты последняя. Так что держись, не раскисай. А мы уж тебя одну в беде не оставим.
– Спасибо. Ох… – Я, скривившись, потерла затылок. – Как же больно.
– Больно – это хорошо, – донесся до меня чей-то замогильный голос.
Из-за спин столпившихся девушек выступила мрачная, готического вида девушка с мутным взором.
– Чего же в ее боли хорошего, Кори?
– Это хорошая боль, Ортанс, – ровным тоном заявила пугающая дева (обратилась она к деловитой брюнетке). – Она ведь ничего толком не знает о нашем мире. Выдаст себя на раз, как только
