под «яблоко». Может глючить, но на первое время сойдет. Держи.
Мне в руки перекочевала толстенькая книжка формата А4. На обложке из тисненой кожи был выгравирован яблочный огрызок с выглядывающим из него веселым червяком. С любопытством полистав странички, я обнаружила, что все они пустые, за исключением ажурной рамочки в самом верху. Сзади, в специальном кармашке, обнаружился золоченый карандашик, прикованный к книге блестящей цепочкой.
– Что это?
– Это нужно, чтобы общаться на расстоянии. Вот так берешь… – Лиз вытащила из кармашка карандаш, открыла первую страничку, написала в рамочке свое имя, а потом припечатала его пальцем. Отпечаток засветился и исчез. – И пишешь что-нибудь адресату. Адресат сейчас я, если что.
Она написала: «Привет» и снова полезла в свою сумку. Вынув оттуда еще одну книжку, открыла ее на пустой странице, вывела аккуратным почерком в рамочке «Эмма Лир» (буквы сразу засветились) и, сцапав мою руку, заставила отпечататься пальцем. – Та-а-ак. Теперь ты тоже у меня в списке контактов. Теперь смотри! Сейчас мы увидим твое сообщение. Оно уже проявляется… В-о-о-от.
На бумаге под именем высветилось: «Провод».
– Провод? – удивилась я, а Кори громко фыркнула:
– Ох уж эти «огрызки». Твоему папаше, Лиз, не стоило так экономить на подарке.
– Такой уж у него характер, – смущенно пожала плечами Лиз. – И вообще, мама говорит, что развелась с отцом из-за его скупости и склонности к азартным играм.
– Странное сочетание. – Кори задумчиво почесала голову. – Обычно люди либо скупы, либо азартны. Ума не приложу, как это можно сочетать?
– Не знаю, – отмахнулась Лиз. Ей хотелось скорее перевести тему. – Давай еще раз попробуем. Теперь я отправлю.
В своей позолоченной, явно дорогущей книжке она еще раз написала: «Привет». У меня высветилось: «Буфет».
– Ну и «огрызок»! – развела руками Кори. – И какой криворукий тролль ее только зачаровывал?
– Гремлины, – пояснила Ортанс.
– Кто ж додумался поручить зачаровывание сложной волшебной вещи гремлинам?
– Да их сейчас многие на магические заводы в качестве дешевой рабочей силы нанимают. Нечему удивляться.
Лично я уже почти ничему не удивлялась. Вдруг мне в голову пришла мысль.
– У меня, вернее, у Эммы Лир, наверняка своя такая книжка есть?
– Есть, конечно, – согласилась Ортанс. – Только общаться с нами через нее тебе придется очень осторожно. Настоящая Эмма Лир вписала бы туда наши имена лишь под страхом смертной казни. Кстати, где твои вещи? Давай заглянем в них?
Адептки принялись дружно оглядываться. Вскоре Эмбер обнаружила за мусорной корзиной кожаный портфель с серебряным тиснением над застежками.
– Это ее… Вернее, твое. Посмотри, что там?
Я неуверенно взяла портфель в руки. Это же чужое… или теперь мое? Застежки оказались не защелкнутыми, внутри все было перевернуто вверх дном. Будто кто-то в
