своей смертью мать и поведала эту душераздирающую историю. Разведчик в разговоре с пастором описал дом, нескольких соседей, дорогу к речке. Посетил кладбище, где похоронены его «родители», и собственную могилу. Там был зарыт пустой гроб. Тело мальчика не нашли.
Потом он сделал щедрое пожертвование на благо сельской церкви. Отдельно – на лекарства для старого пастора.
Пастор нашел общие черты у мужчины перед ним и исчезнувшего мальчишки и выписал свидетельство о рождении.
На основании свидетельства полиция выдала паспорт, права и другие полагающиеся для жизни документы.
Затем разведчик перебрался в США, где стал преуспевающим бизнесменом. Много лет трудился. А алкоголик-связник раскрыл его. Вот такая нелепая история. Труд сотен человек, труд многих агентов резидента был разрушен. Нелепость. Зависимость от алкоголя. Предательство.
Для моей натурализации тоже понадобился труд многих людей и немалые средства. Мои «родители» приехали в США из Австралии вместе со мной. Оформив американские паспорта, меня отправили учиться в Англию, в Оксфорд. Я приезжал на каникулы к ним, и счастливая семья воссоединялась на короткое время. С каждым приездом мой английский приобретал британский акцент. Это отмечали и «родители», и соседи.
В самой Англии я приобрел немало друзей из высшего британского общества, а также многих из Америки. Во время учебы сразу были видны касты. Это, само собой, англичане, охотно дружившие с американцами. Потом шли слои из Западной Европы. Выходцев из Восточной Европы крайне неохотно принимали в свой круг. Только спортивные достижения или деньги родителей открывали двери местного истеблишмента.
Каста принцев из нефтеносных стран Ближнего Востока была желанна на любой вечеринке. Многие мечтали попасть к ним в список друзей. Дотянуться до их богатства. Потрогать хоть мизинцем бриллиант на пальце у наследного принца.
Азиаты, индусы также держались особняком. Немногочисленная группа, но самая усидчивая, занимающаяся по двадцать часов в сутки.
Африканцы считались аутсайдерами в этой «гонке за жизнью». А израильтяне были во всех группах. Они пронизывали все слои общества в Оксфорде. Как сами израильтяне, так и этнические евреи из других стран. С ними я тоже водил дружбу.
Я вернулся из Англии в США с беременной невестой. Сыграли свадьбу. Родился ребенок.
Мой ребенок? Нет. Ничто не должно связывать разведчика со страной пребывания, иначе он будет рассматривать ее уже как свою родину. Это допускается в особых случаях, когда муж и жена – офицеры разведки. И это решается с бухты-барахты.
Один человек, не обремененный семейными узами, быстрее растворится на просторах страны, чем семейная пара с одним или несколькими детьми. Да и меньше рычагов давления на него в случае провала. Когда есть ребенок, не факт, что выстоишь перед угрозой пытками
