стрельбу. Сердце прыгает, руки трясутся после гонки. А те, привыкшие часами выцеливать свои цели, тут я им не конкурент. Блин, что же делать.
– Товарищ капитан, я могу кроссы бегать. По второму разряду пробегу.
– Не, боец, мне нужен хотя бы первый разряд. Так что иди служи, свободен.
– Есть, – и я понуро направился к двери.
– Хотя подожди, – капитан достал тетрадь и начал перелистывать странички.
– Вот, через пять дней первенство ТуркВО и там будет кросс. Придёшь в тройке, поговорим.
Каких трудов мне стоило выпросить у старшины рваные кеды. И вместо ужина я бегал вокруг части, парни выносили мне пару ломтей хлеба и кусок рыбы сверху.
– Сафронов, к командиру, – это дневальный нашёл меня на занятиях.
Комбат молча показал мне жестом подождать и продолжил писать, закончив он отложил свой труд, достал из стола какую-то бумажку и вдруг заорал, – боец, а что за херня? На тебя писуля пришла, а я ни сном ни духом. Самый умный думаешь, так я тебе устрою радостную жизнь. Ты у меня будешь один сортиры чистить, гавно черпаком выгребать.
А что это его так корёжит, мне осталось только стоят и изображать внимание и полное раскаяние. Еще пару минут он орал как резанный, потом так же резко успокоился.
– Значить так, чтобы такого больше не было, ты понял меня? Ну и ладненько, – и абсолютно спокойным, почти отеческим тоном продолжил.
– Вечером прилетит вертушка из штаба, назад пойдет, заберёт тебя. Чтобы был готов. Машиной добраться уже не успеешь, поэтому познакомишься с винтокрылой машиной.
Штаб округа находился в Ташкенте, меня на ночь определили в казарму, а утром наказали подтянуться к столовой.
Кросс три километра по пересечёнке, парни в основном весеннего призыва. Человек шестьдесят набралось, судя по номерам. Толком не поел, грузиться хлебом не стал. День будет жарковатый и с плотно набитым пузом не стоит выходить на старт. Конечно, это не пятнашку бежать, но от результата зависит моя судьба.
Ждали долго, минут сорок, пока подтянулись все участники, отмашка и я вырвался с ходу вперёд. Трасса узкая, замучаешься обгонять, слева арык, справа заросли кустарника.
Пришёл первым, один паренёк долго тянулся вместе со мной, но за сто метров спёкся.
Да, в таких условиях я ещё не бегал. Но результатом доволен, правда сейчас не знаю, что и думать.
Два дня я пасусь в казарме, меня не трогают, даже на побудку подымаюсь вместе с ребятами на автомате. Но, после завтрака они растворяются, а я прохлаждаюсь в казарме, потом выбегаю на пробежку. И так второй день. Я, как будто стал прозрачный, меня не замечает дежурный по части и предоставлен самому себе. А потом дневальный, земеля, паренёк с моего города поведал, что таких как я здесь не любят. Ни офицеры, ни солдаты. Спортсмены и творческие личности типа музыкантов не несут службу, не участвуют в хозработах. Приходят пожрать и исчезают.
– Да не ссы, всё правильно Вован. У тебя КМС, пусть попробуют
