теперь в его разломеМы с тобой живем, как в доме.
Прошлой жизни не вернуть.
Плачь – не плачь, не в этом суть.
Я сегодня научилась
Вить веревочку, что вилась
Сотни лет до нас: почин
И конец ее один.
Если я веревкой этой
Обмотаю всю планету,
Обвяжу хвосты комет,
В этом смысла больше нет.
Потому что все былое
Там живет – в культурном слое.
А над ним растет другой —
Пятеричный кайнозой.
базальтовый орган
река азат
симфония молчания
из камня
журчит вода
и кажется
она мне
дает надежду
что нельзя назад
все возвратить
река идет с истока
какой бы ни была
она глубокой
всегда до устья
и речной поток
не в дом стремится
за его порог
и то как горный
здесь звучит орган
природы милость
не ее изьян
Аля Карелина
Родилась в 1993 году в Кемеровской области, окончила филологический факультет КемГУ, живет в Краснодаре. Работала секретарем в издательстве, телеведущей. Лауреат всероссийских фестивалей имени А. Бельмасова (2014), «Мцыри» (2016). Награждена медалью имени М. Ю. Лермонтова (2016). Победитель литературного конкурса в рамках Сибирского фестиваля искусств «Тарская крепость» (2020). Публиковалась в «Литературной газете», журналах «Новая Юность», «Prosodia», «Знамя».
Публикация в рамках совместного проекта журнала с Ассоциацией союзов писателей и издателей России (АСПИР).
Возможно, в следующий раз тебе повезет —
сам Царь Коры съест тебя, как заморский деликатес.
В ямку, что под тобой останется, новая гусеница заползет.
Еще ни одна гусеница не выразила свой протест.
Это так скучно, я б зевнула во весь свой клюв.
Дядя, не гусеницу, а радужного жука принеси!
Пополам его, как драгоценный камушек, расколю,
буду в сережках носить.
Провела целый день, разгуливая по дереву,
насекомым взглядом осваивая ландшафт —
от горбатого корня до абрикоса спелого,
застревала в росе, забывала порой дышать.
Не в одну вгляделась рану и червоточину,
сколько дивной метаморфозы сокрыто в них.
Где с утра был саван, к обеду парча барочная,
а хитин, угодивший в камедь, почти финифть.
На высокой ветке в царственной кататонии
птица-туча нахохлила перистые бока.
Крах! Ужалила ветку ржавую клювом-молнией
и оставила только слово от червяка.
Тут я – вздрогнула – и по коре покатилась кубарем,
перламутровый панцирь от передряги спас.
На другое дерево, персиковое, взберусь скорей,
обещаю себе на этот раз не упасть.
Дед
