одну её просьбу… Она дала мне ключи от машины, денег на дорогу и сказала, чтобы я ехал домой.
– Умная машина – довезла, куда надо, и встала. А то, что ты окажешься со мной, тоже входило в просьбу?
– Она сказала, что мне нужно продолжить путешествие с тем, кто спросит о лошадях.
– О лошадях? Верно… было… о загнанных, как твоя машина.
– Ещё она сказала, что у него, то есть у тебя, с лошадьми особые отношения.
Верон снова вспомнил морду трансильванской клячи за стеклом «мерседеса» и летящего на них с Кузнецом коня.
– Есть такое… И всё же я не совсем понял, в чём просьба.
Юноша взглянул на часы.
– Я должен выполнить её через полтора часа. Дина назвала станцию метро. Там ровно в полдень всё узнаешь.
– Помнишь Жеглова: «Время и место встречи изменить нельзя»?
Журавль облегчённо улыбнулся – видимо, некоторая неуверенность в реакции Верона у него была. Махнув официанту, почти про себя Верон добавил: «Тем более с самим собой…» Даже фильм он вспомнил тот же, который крутился в его голове на крыше «мерса» прошлогодним летом.
16
«Мерседес» выехал с гостиничной стоянки на шоссе, ведущее в город. Говорить было не о чем, анализировать ситуацию также не имело смысла: она выпадала из числа событий, поддающихся анализу, в те сплетения мистики, которые Верон проживал год назад. Голос Криса Ри отлично озвучивал текучий мир, и наполнить им салон не составляло труда.
При въезде в город дорога вела через мост, под которым поперёк движения пролегала другая трасса. Журавль вдруг попросил остановиться.
– На первом мосту города нужно сказать тебе, что здесь можно освободиться от кармы.
Верон подумал, что его попутчик всё же иногда заговаривается, но решил принять правила игры и оценил масштабность совета.
– Отлично. Прогнать её с заднего сидения?
– Почти…
Журавль повернулся за курткой, лежащей сзади, повозился с ней и извлёк из внутреннего кармана узкий продолговатый свёрток. Взяв его в руки, Верон ощутил изгиб предмета, завёрнутого в белую ткань. Свёрток развернулся, и в глаза брызнул отполированный чёрный блеск – Верон снова, спустя год, держал в руках бумеранг, но вместо румынского леса вокруг мелькала обычная суматоха большого города. Это произошло настолько неожиданно, что у него даже не участилось дыхание. От логического анализа трансильванских событий он едва не свихнулся, поэтому сейчас решил просто наблюдать происходящее – путешествие по указателям приносило гораздо больше удовольствия.
Поверхность бумеранга была по-прежнему покрыта резным рисунком. Пальцы Верона ощущали плотность чёрного дерева, и глаза видели извилистость линий. Некоторое время он безуспешно пытался разглядеть виденные ранее либо какие-то новые образы. Мысль о том, что теперь перед ним нет предопределённых
