и послужил определяющим при выборе Организации. Предусмотрительный Рэмбо, несмотря на перипетии последних месяцев, умудрился не засветиться у иммиграционных властей.
По документам он числился скромным рекламным агентом мелкооптовой фирмы в Квинсе. Работа требовала разъездов, в том числе и заграничных, но налоги со своего скромного заработка кандидат в американцы платил исправно, приводов в полицию не имел и в аморальном поведении не замечался. Словом, с точки зрения правительства США, он почти уже созрел для активного участия в строительстве капитализма.
– Чего же тебе здесь-то не сиделось? – Виноградов имел в виду вовсе не конкретный ресторан, и собеседник его понял.
– Скучно! В Штатах можно жить. Отдыхать на пенсии… Но зарабатывать деньги надо там, где пахнет жареным. Я имею в виду большие, серьезные деньги – ведь для обычного сытого существования и тут запросто хватает, помереть не дадут.
Выпитая рисовая водка грела изнутри, уходить не хотелось. Напротив, хотелось вести разговоры – неторопливо и обстоятельно.
Рэмбо по имени Сергей посмотрел на принесенный счет:
– Нормально… Еще чего-нибудь хочешь?
– Спать, – честно сознался Владимир Александрович. Все же восьмичасовая разница во времени ощущалась. – А так – нет, спасибо. Кстати, на чем ты ее зацепил?
– Ольгу? – Собеседник оторвался от содержимого своего кошелька. – Подожди секундочку…
Наличных, судя по всему, хватало, у бывших русских долгие годы сохранялась привычка таскать с собой на всякий случай ненужную, по местным меркам, сумму в «зелени».
– Добавить? У меня есть.
– Брось, я пока при деньгах. А тебе экономия – приложишь счет к отчету за командировку, хозяева не обеднеют. Или ты принципиальный?
– Во всяком случае, не настолько, – отмахнулся Виноградов, пряча листок в карман. – В конце концов, у нас был деловой ужин.
– А что касается Ольги… Я ей сделал «легенду» хорошую и нужные документы. Большинство наших тогда и не знало толком, что нужно, чтобы на статус беженца подать. Приезжали в Штаты по туристическим визам или, как она, в порядке обмена студенческого. А возвращаться не хочется! И старались остаться всеми правдами, а чаще неправдами… Так вот, Ольгу я сделал пострадавшей от геноцида – якобы ее семья из Баку от погромов сбежала. И дедушку-диссидента придумал, и еще кое-что…
– Проглотили? – удивился Владимир Александрович.
– А кто проверял толком? Это теперь уже черта с два на халяву проскочишь, а тогда еще путч августовский как нельзя кстати… Всех чуть ли не скопом оформляли. Короче, через некоторое время пришлось объяснить девочке, что она на крюке – по самые гланды.
Собеседник поморщился:
– Американцы народ такой – доверчивый, но странный, не очень любят, если выясняется, что их надули. И если бы я куда надо насчет
