говорят про полых женщин? – все так же хмуро спросила Керчь.
– О нет. – Усатый делано закатил глаза. – Там говорят только по делу. Это у нас здесь празднество, а там обыкновенная житуха.
И Луч смешно изобразил, как смахивает со щеки слезу. Я так и не понял, о чем была его последняя фраза, но не захотел спрашивать. Фе улыбнулась мне, а я – ей.
– Как вы мне, ребята, нравитесь! – воскликнул хранитель, но тут же стал серьезным. – Да, и будьте осторожны. Наверняка вы видели возле проходов датчики?
– Что? – переспросили мы.
– Зеленые огоньки, – пояснил усатый. – Они горят, когда проход к тому залу, куда вы решите зайти, свободен. Но ни в коем случае не пытайтесь перейти мелодорожку, если заметите красный свет.
– Я ничего не понял, – развел руками Инкерман.
– Огонек на датчике может быть красного цвета. Вы разве еще не видели? – удивился Луч.
– Нет, что вы сказали до этого? Какая-то дорожка… – конкретизировала Фе.
– А, – рассмеялся хранитель. – Вы видели две полосы – с движением в одну и другую стороны?
– Ну да, возле зеркальной стены, – подтвердил я.
– Они очерчены мелом, – продолжил усатый. – Ну, мел… вы все знаете, как в ваших артеках… мел! Доска…
– Конечно, конечно, помним. – Я поторопил усатого. Артеки не лучшее воспоминание в жизни, о них тоскуют только пережившие, кто одной ногой в Правом море. Не хотелось погружаться в эти воспоминания. – Но почему мел… здесь?
Хранитель ламп пожал плечами:
– Так обозначена их территория, чтобы они беспрепятственно ехали на своем колесе. Отсюда и название – мелодорожки. Они по всему уровню.
– Вот так новости, – усмехнулся я.
– На каждом колесе есть транслятор сигнала. Датчики у входов в залы, вроде нашего Электроморя, принимают их. И когда колесист приближается – зажигается красный свет.
– Да уж. – Мне потребовалось помолчать немного, чтобы переварить информацию. – И как же эти колесисты не врезаются друг в друга? Такая скорость…
– Модели колес, или, как их еще называют, меликов, до которых дошла мысль в Башне, почти что не допускают аварий, – ответил Луч, вдруг помрачнев. – Но есть и другое. Пользователи мелодорожек – они, знаете, такие люди… Нет, ничего не скажу плохого, ведь в Башне плохих людей нет. – Он снова широко улыбнулся. – Они очень уважают друг друга и не позволят столкновения – это удар по их репутации в этой среде: могут и отлучить от дорожки. Но вот остальных они, мягко сказать, не замечают.
– А меликам когда-нибудь бывает красный свет? – возмущенно спросила Тори.
– Никогда, – улыбнулся хранитель.
– Но как? – практически синхронно заговорили мы с Феодосией. – Ведь они определенно создают проблемы для движения других участников, без… как бы это сказать. Бесколесных.
– Все дело в том, что мы им все должны.
– Должны?
