гранёными стаканами. Ну, и полуметровая наркомовская лампа из металла с узким тканевым абажуром и металлическим украшением на нëм, несколько раз воспроизводящим советский герб. Справа окно, а перед столом диван и два кресла по бокам. Я как будто в кабинете у Иосифа Виссарионовича.
– Садись, поговорим, – указал мне на кресло хозяин дома. – Зовут меня Леонид Борисович. Спасибо тебе, Серёжа. Я в тебе не сомневался. И да, про вас с Аней мы знаем.
В этот момент вошла мама с подносом и сказала, что Аня спит и с ней всё хорошо.
– По соседству живёт главврач Городской больницы, – сказала Вероника Васильевна, протягивая мне кружку с чаем. – Он осмотрит её, так что не волнуйся, Серёжа. Мы тебе безмерно благодарны. Меня Вероника Васильевна зовут, если ты не знаешь.
– Как Владимир Петрович и Надежда Петровна? – спросил Леонид Борисович.
Я был удивлён… нет, не так – офигел отношением к себе. Одежда сухая, чай из кружек сервиза «Мадонна», про стариков поинтересовались. Думал, что меня выгонят с квартиры сразу, как я положу Аню на диван. А то и отправят вниз головой с лестницы. Чего-то я в этой жизни не понимаю.
– Дед и бабушка нормально. Работают, меня воспитывают, в военное училище завтра отправляют. А что вы про нас с Аней знаете?
– И про вашу ссору, и расставание из-за Капустиной, и про сегодняшнюю драку теперь тоже знаем, – сказал Леонид Борисович.
– Ну, тогда я не знаю, что вам ещё сказать, – сказал я, отпивая из чашки.
– Ничего не нужно. Просто пей чай и слушай, – сказал Леонид Борисович и откинулся назад в своём кресле. – Ты, хорошо подумал насчёт лётного училища?
– Это мечта. Сколько себя знаю…
– Вот-вот, и Валентина так хотела. Мама твоя. Не удивляйся, мы знали твоих родителей и очень переживали за тебя, когда их не стало.
– Если честно, удивлён. Мне мало что рассказывают о родителях.
Красновы переглянулись между собой. Что-то они знают, но рассказывать не хотят. Или не могут.
Я поставил кружку и подошёл к фотографии на фоне джунглей. На ней, рядом с Леонидом Борисовичем, был запечатлён человек, поразительно похожий на меня.
– И почему-то мне кажется, что вы мне тоже ничего не скажете, верно? – спросил я, возвращаясь на место.
– Сергей, живи и не оглядывайся. Не знаю, встретимся ли мы снова, запомни, что моя семья у тебя в долгу. Помочь в твоей проблеме с самолётом было несложно, – сказал отец Ани. – Но тайны твоей семьи в этой комнате ты не разгадаешь.
Вот шныри эти Капустины! И я ещё планировал такие комбинации. Всё оказалось проще некуда – меня выручила семья Красновых, которых даже не просили.
До прибытия поезда оставалось несколько минут, но дед с бабушкой не хотели уходить. Слëзы, напутствия, пожелания – всё это я уже проходил. Рядом стоит дерматиновый чемодан. На мне спортивный костюм. Хотелось уже сесть в поезд и отправится в свою альма-матер.
– Доедешь, обязательно
