кос, уложенных в замысловатый узел.
Повидавший много женщин на своем веку, воин даже присвистнул при виде прелестной девушки.
– О, да! Тогда она была гадким утенком, а сейчас я вижу красавицу, которая, боюсь, разобьет множество сердец в Риме. Мессалина, ты великолепна!
Он понимающе переглянулся с Лепидой, и та, кивнув, жестом подозвала к себе дочь.
– Я тоже этого боюсь… Мессалина, ты помнишь дядю Макрона? Хотя вряд ли, ты тогда была еще совсем маленькая… Однако, ты наверно устал с дороги и проголодался. Слуга показывает, что стол уже накрыт. Пойдем, я постараюсь накормить тебя, хотя, конечно, мой стол беднее императорского. Как себя чувствует принцепс?
Они перешли в обеденный зал и, устроились вокруг стола, на котором не осталось свободного места от множества блюд.
– Да это же Лукуллов пир! – Снова присвистнул Макрон, никак не могший избавиться от армейских привычек. – Должен признаться, что за последние сутки у меня в желудок попали только пара ломтей хлеба и горсточка фиников. Дражайшая Лепида, ты возвращаешь меня к жизни!
– Что же заставило благородного Макрона мчаться в Рим с такой скоростью, что не было времени даже поесть?
Гость отодвинул блюдо, к которому протянул было руку, и задумчиво посмотрел на мать с дочерью, смотревшие на него с напряженным вниманием.
– Не могу тебе ответить на этот вопрос, дорогая, хотя и очень хотел бы. Считай, что я прибыл для наблюдения за получением инвеституры с трибунскими полномочиями некоего важного господина. Кстати, какие у тебя отношения с нашим префектом претория?
Насторожившаяся Лепида пожала плечами, пытаясь сообразить, какая степень откровенности приличествует при разговоре с императорским гонцом.
– Никаких. Вижусь с ним не чаще, чем со всеми остальными римскими аристократами, чьи дома стоят на Палатине, Целии, Квиринале, Эсквилине и Капитолии.
Взгляд Макрона стал чуточку жестче.
– Правда? А мне одна птичка напела, что Домиция Лепида и ее дочь Валерия Мессалина совсем недавно были в гостях у этруска, причем девушка пользовалась его благосклонностью… Извини, если я тебя обидел, – спохватился гость, увидев, как от гнева затрепетали ноздри хозяйки дома, – но я хочу, чтобы между нами было все предельно ясно.
С трудом сдержав рвущееся наружу бешенство, Лепида глубоко вздохнула, стараясь унять бьющееся сердце.
– Твои осведомители просто изумительны. Восхищаюсь тобой, Макрон: только что въехал в город, а уже знаешь, кто с кем спит. Признаюсь, тебя не обманули. Мы действительно были у префекта в гостях, и все было именно так, как ты говоришь… Кстати, а тебе не забыли доложить, что мы явились к Сеяну только после того, как он начал мне угрожать, поскольку прекрасно знает, как я к нему отношусь? И Мессалина отдалась этому холеному индюку, только чтобы спасти свою мать?..
– Это правда, девочка? – Взгляд мужчины потеплел.
Девушка
