подпольюБегали с писком они, родных, друзей и знакомых
Боле не зная в лицо; наконец, утомясь,
обессилев,
Все попадали мёртвые лапками вверх; запустела
Целая область от этой беды; от ужасного смрада
Трупов ушли мы в другое подполье,
и край наш родимый
Надолго был обезмышен. Но главное бедствие
наше
Ныне в том, что губитель двуногий крепко
сдружился,
Нам ко вреду, с сибирским котом,
Федотом Мурлыкой.
Кошачий род давно враждует с мышиным.
Но этот
Хитрый котище Федот Мурлыка для нас
наказанье
Божие. Вот как я с ним познакомился.
Глупым мышонком
Был я ещё и не знал ничего. И мне захотелось
Высунуть нос из подполья. Но мать-царица
Прасковья
С крысой Онуфрием крепко-накрепко мне
запретили
Норку мою покидать, но я не послушался,
в щёлку
Выглянул: вижу камнем выстланный двор;
освещало
Солнце его, и окна огромного дома светились;
Птицы летали и пели. Глаза у меня разбежались.
Выйти не смея, смотрю я из щёлки и вижу:
на дальнем
Крае дороги зверок усастый, сизая шкурка.
Розовый нос, зелёные глазки, пушистые уши.
Тихо сидит и за птичками смотрит, а хвостик,
как змейка,
Так и виляет. Потом он своею бархатной лапкой
Начал усастое рыльце себе умывать. Облилося
Радостью сердце моё, и я уж сбирался покинуть
Щёлку, чтоб с милым зверьком познакомиться.
Вдруг зашумело
Что-то вблизи; оглянувшись, так я и обмер.
Какой-то
Страшный урод ко мне подходил; широко шагая,
Чёрные ноги свои подымал он, и когти кривые
С острыми шпорами были на них;
на уродливой шее
Длинные косы висели змеями; нос крючковатый;
Под носом трясся какой-то мохнатый мешок,
и как будто
Красный с зубчатой верхушкой колпак, с головы
перегнувшись,
По носу бился, а сзади какие-то длинные крючья
Разного цвета торчали снопом.
Не успел я от страха
В память прийти, как с обоих боков поднялись
у урода
Словно как парусы, начали хлопать, и он,
раздвоивши
Острый нос свой, так заорал, что меня
как дубиной
Треснуло. Как прибежал я назад в подполье,
не помню.
Крыса Онуфрий, услышав о том, что случилось
со мною,
Так и ахнул. «Тебя помиловал бог, —
он сказал мне, —
Свечку ты должен поставить уроду, который так
кстати
Криком своим тебя испугал; ведь это наш добрый
Сторож петух; он горлан и с своими большой
забияка;
Нам же, мышам, он приносит и пользу:
когда закричит он,
Знаем мы все, что проснулися наши враги;
а приятель,
Так обольстивший тебя своей лицемерною харей,
Был
