обитания, а территориально замкнутые народности – белуджи, синдхи, пенджабцы, пуштуны – вовеки не могли сплотиться на исламской основе. Пакистан уже привычно рассматривали как самое опасное государство мира – зародыш новой Югославии, обладающий ядерным оружием. Поэтому Гвадар сделался лакмусовой бумажкой не только в дорожном строительстве и прокладке трубопроводов; Гвадар – указательная стрелка стабильности во всем регионе Аравийского моря; то есть на половине пространства, занимаемого Индийским океаном и его побережьями. И, если бы Гвадар замедлил свое развитие, оставаясь тем, что западному гостю вроде меня казалось восхитительным рыбачьим городком, это значило бы: пакистанские дела обстоят еще более тревожно, чем предполагалось, и вот-вот скажутся на сопредельных странах.
В мой «сертификат приемлемости» никто и не пытался заглянуть; я вполне мог посетить Гвадар безо всякого сертификата в кармане. Но через несколько дней мной заинтересовалась гвадарская полиция, настаивавшая, чтобы меня повсюду сопровождал грузовик, полный бойцов коммандо, одетых в черные комбинезоны и вооруженных автоматами Калашникова. Беседовать с людьми сделалось почти невозможно: мои полицейские телохранители тотчас окружали каждого, к кому я обращался. Делалось это якобы ради моей же безопасности… но в Гвадаре нет никаких террористов! – лишь бедные рыбаки-белуджи да их домочадцы. Туда непросто попасть, но среди множества мест, которые я посетил в Пакистане за девять долгих визитов, Гвадар был одним из тишайших.
Местное население откровенно недолюбливало полицию. «Мы, белуджи, хотим немногого: жить свободно», – повторяли собеседники всякий раз, когда сопровождающие меня автоматчики стояли поодаль. Казалось бы, само предстоящее экономическое развитие Гвадара должно принести белуджам вожделенную свободу. Но, как мне разъяснили, чем шире будет экономическое развитие, тем больше появится китайцев, сингапурцев, пенджабцев и прочих чужаков – а они превратят город в настоящий международный порт, в перевалочный пункт. Кое-что свидетельствовало: если недвижимая и земельная собственность подорожает, белуджи не только не выиграют от повышения цен, а сплошь и рядом окажутся полностью отлучены от своей родной почвы.
Почтенный журнал The Herald, печатаемый в Карачи, опубликовал редакционную статью «Великий земельный грабеж» (The Great Land Robbery). В ней утверждалось, что гвадарский мегапроект «вылился в одно из самых крупных земельных мошенничеств за всю историю Пакистана» [6]. Журнал подробно изложил, каким образом влиятельные лица из Карачи, Лахора и других главных городов подкупали чиновников налоговой службы, приобретали с их помощью гвадарские земельные участки по бросовой цене, а затем дорого перепродавали компаниям, строившим жилые и промышленные сооружения. Действительно, десятки тысяч гектаров земли были незаконно отписаны гражданским и военным бюрократам, обитавшим вдали от Гвадара. Как следствие, необразованные и бедные гвадарские белуджи оказались
