я положила руку на ручку двери, толкнула ее и столкнулась нос к носу с лордом Олатерном. Он стоял в коридоре, словно намеревался войти. Я удивленно посмотрела на него, ловя красноречивые взгляд.– Я слышал, как что-то упало! – заметил лорд. – И решил проверить.
Пока я шмыгала носом, лорд достал платок и протянул его мне. Я проворчала: «Спасибо», проверяя есть ли кровь. Но крови вроде бы не было.
– Пойдем! – крикнул Тео из другого конца коридора. Я попыталась вернуть платок, но лорда уже не было в коридоре. Ничего себе, какой он шустрый!
– Ну пойдем! – нетерпеливо позвал Тео, размахивая рукой. Он высунулся из-за поворота, требуя, чтобы я поспешила.
Дверь, сквозь которую прошел Тео, кажется, не открывали много лет. Паук уже успел соединить паутиной старинные ручки в виде вензелей и стены. Что-то хрустнуло, а дверь с протяжным скрипом открылась, обрывая космы паутины.
– Заходи! – позвал призрак из темноты. – Я открыл! Эту комнату не открывали много лет! Папа не разрешал!
Я шагнула в темноту, вдыхая какой-то странно – знакомый запах.
Все вокруг было темным и непонятным. Видимо, окно зашторено. Или его здесь вовсе не было!
Стоило мне сделать еще один робкий шаг в темноту, как вспыхнул яркий свет. Он осветил какую-то мастерскую.
Старинный мольберт с золотыми вензелями, серый холст с подрамником, кисти, краски, эскизы – все валялось на полу, покрытое пушистым слоем пыли. Я увидела, что моя нога стоит на бумаге. Наклонившись, я бережно подняла лист и встряхнула, едва не чихнув от пыли.
Это был эскиз женского лица, нарисованый карандашом. Кто-то неплохо рисовал, я вам скажу! Все грани были проработаны четко. Тени лежали правильно. Откуда я знаю? Да вот, не могу ответить. Просто знаю, как правильно, но рисовать толком не умею.
– Ты умеешь рисовать? – пристал призрак, витая вокруг меня, и заражая флюидами детского любопытства.
Если я шла сюда с мыслью о том, что я рисую как Рафаэль, собственно, как и любой взрослый по сравнению с ребёнком, то сейчас я молча задвигаю крышку люка и ухожу в черепашки – ниндзя.
– Это мама рисовала! – не без гордости произнес призрак, проходя сквозь мольберт.
Он тут же резко развернулся, требуя, чтобы я показала ему свои таланты.
Мои таланты переглянулись, а я почувствовала себя крайне неуютно.
– Ну! Нарисуй что-нибудь! – послышался любопытный и требовательный голосок на ухо, а меня обдул холодок.
– Начнем с малого! – прокашлялась я, выискивая глазами карандаш. Я, в основном по фломастерам! Но фломастеров здесь не было. – Домик!
Рисовать домики я умела! Можно сказать, я была в этом деле профессионалом! «Ты – домусник!», – однажды нарек меня один ангел лет пяти, пока я рисовала ему домики целыми кварталами.
Я нашла кусочек уголька, который тут же испачкал мне пальцы. Лист бумаги был прислонен к мольберту, а я провела несколько идеально выверенных годами работы с детьми,
