вокруг палаток полевого госпиталя. Царь, как мог, подбадривал солдат и чувствовал их благодарный отклик. Он сам взвалил на себя эту миссию. Ежедневное его присутствие в госпиталях, вид кровавых ран и умирающих людей отнимали почти всю душевную энергию государя. Он всего за три месяца сильно осунулся и постарел. Но царь не видел себе другого применения в этой войне.
Он назначил главнокомандующим своего брата Николая. Николай считался в царской семье самым опытным военачальником. Он участвовал в Крымской войне, оборонял Севастополь. Кому ж, как не ему, было возглавить русскую армию? На себя же Александр возложил заботу о боевом духе солдат и офицеров. Его появление в войсках перед боем и в госпиталях всегда встречало восторженную радость русских воинов.
Обходя раненых, царь увидел спешащего к нему военного министра Милютина.
– Вы должны вмешаться, государь! – еще не дойдя до царя, в сильном волнении заговорил министр.
– Давайте отойдем, Дмитрий Алексеевич, – Александр увлек Милютина за границы госпиталя, – что случилось?
– Главнокомандующий приказал готовиться к отступлению! – возбужденно сказал министр, – но этого категорически нельзя делать, ваше величество!
– Почему?
– Так ведь это мы наступаем! У врага нет сил даже на контратаки. Как можно отступать, если на нас никто не наступает?!
– Вы видели сколько раненых? Еще один штурм, и у нас не останется армии.
– Так я уже после первого штурма предлагал блокировать Плевну и идти дальше, но главнокомандующий…
– Да, я это помню, – перебил его царь, – а сейчас что вы предлагаете?
– Надо прекратить бессмысленные штурмы, обойти крепость с тыла, отсечь от снабжения и начать осаду.
– Вы уверены, что это приведет к успеху?
– Ничуть не сомневаюсь, государь!
– Хорошо. Объявите на сегодня военный совет от моего имени.
На военном совете Александр своим решением отменил приказ главнокомандующего об отступлении и приказал начать осаду Плевны.
На исходе четвертого месяца осады из Санкт-Петербурга прибыл флигель-адъютант царя и привез тревожные новости. В столице растет недовольство царем. Его обвиняют то в медленном продвижении, то в многочисленных жертвах. Ему ставят в вину провал дипломатии в отношении Сербии. Дескать, князь Милан Обренович так и не вступил в войну и не отвлек на себя турецкие силы. Это позволило перебросить под Плевну с сербского участка отряд Османа-паши.
Возросло количество крестьянских бунтов в Поволжье и Черноземье – виноват царь. Не хватает хлеба в столице – виноват царь.
Но что хуже всего, эти темы обсуждаются не только в прессе и в среде интеллигенции. В этом же духе ведутся беседы и в светских салонах, и в кулуарах Зимнего дворца.
Александр понимал, что пора возвращаться в столицу. Оттуда сейчас произрастает угроза государству даже
