ляжет на обоих. Какие он последствия за собой тащит, я не знал, но выражение лица Орлова, сменившееся на мрачное еще до начала, явно говорило, что хорошего ждать не стоит.
По правую от меня сторону затрубил рог. Солдат задумчиво почесал затылок.
– Эка! Ваш товарищ-то, гляжу, времени зря не теряет – в атаку скомандовал идтить. Вам бы тоже того самого – не медлить.
Моих глаз тут же коснулась цифра, висящая едва ли не над полем боя – уж не знаю, проказы ли это ясночтения, или мой соперник видел ее тоже, но она указывала на количество оставшихся в нашем распоряжении солдат.
Внушительная цифра спешно таяла после очередного залпа картечи – чужая, фантомная смерть улыбалась нам будущим позором.
Руку обожгло – на коже тотчас же проявилась царапина, заалела кровь, полоска здоровья отреагировала.
– Врача вам надыть, ваше благородье. Да чего его искать? Вот же и он!
Медик был безлик, как и все остальные. Сумка, невзрачный вид, угловатые черты лица. В оружие он выбрал себе легкий карабин.
У меня самого при себе был лишь офицерский кортик – точно такой же, каким орудовал Кондратьич. Словно прочитав класс девчонки, Лиллит снарядили перевязью соломенных, будто еще вчера их клепали девочки-селянки, кукол.
Страшно даже стало представить, чего там выдали костолому Орлова. Молот поперек себя шире?
Магия исцеления коснулась меня мягко, словно полуденная роса, и свежая рана тотчас же затянулась. Медик – как будто прощальный подарок Николаевича нам обоим.
– Он и подлечит вас в случае чего, и спину прикроет: надежный парень, как ни глянь. Токмо берегите его – медики-то у нас тут на вес золота, ага. Он ведь не только лечить – он еще всяки каверзы помечать может. Вот увидите вы капкан какой вражеский, скажете ему – он его и пометит для остальных. Солдатушки-то вам за такое и спасибо, и в ножки покланяются…
Словно в доказательство его слов, со стороны Орлова рванул магический вихрь – устремившийся раньше остальных в атаку, он пренебрег подлостью врага.
Зря.
– Ваше благородье, стоять-то потом будем. Братца нашего басурман жмет – вы б с суседа-то вашего пример брали. Рог-то вон трубите, пока совсем не поздно стало.
Все его реплики заведомо прописаны, понял я. Представить, что рядовой указывает, что делать офицеру, было почти что невозможно.
Словно только сейчас вспомнив, солдат вдруг протянул мне перевязанную котомку, сказал, что на дорожку.
Лишних объяснений не требовалось – все было едва ли не как в лучших домах Лондона! Пятерка поджигательных гранат блестела чугуном корпуса, храня в себе немалый пороховой заряд. Червяки бикфордовых шнуров только и ждали, когда им подарят возможность блеснуть во всей красе. Хрусталь отваги обещал вырвать из поля боя двадцатку солдат, готовых выполнить любой самоубийственный приказ.
Кивнул ему в ответ вместо благодарности. Сам-то я бы не отказался от
