полно, должна же она где-то была родиться?
– Да изъяли все бумаги, и всё, – хмыкнул Альперович. – Как она вообще?
– Сломлена, – вздохнул Митрошкин. – Но мама справляется, так что шансы есть.
– Слышали, в тридцатую стреляли? – поинтересовалась Светка, желая перевести тему. Видимо, девушка что-то подсознательно чувствовала. – Совсем от наркоманов житья не стало…
– Я уже подумываю ствол в машину положить, – кивнул Сергей, об этом случае тоже слышавший.
Разговор как-то сам по себе увял, день покатился по накатанной. Вызовы были сравнительно простыми, да и немного их было, отчего Сергей всё чаще погружался в размышления о Лере. Девушка была… пожалуй, самое лучшее слово, её характеризовавшее – хорошая. Лера была хорошей девочкой, привыкшей выживать, выцарапываться, но судьба, видимо, захотела проверить её, просто завалив проблемами и бедами. Если бы Сергей в это верил, то предположил бы колдовство, но водитель в такие вещи не верил, то есть, согласно принципу Оккама, можно было предположить злую волю человека.
– Тринадцатая, улица… – голос диспетчера быстро поговорил адрес. – Задыхается ребёнок, три года.
Рита, дежурившая сегодня в диспетчерской, ещё только проговаривала подробности и возраст, а машина уже сорвалась, вжимая Альперовича в кресло, а мгновенно проснувшуюся Светку сдвигая по каталке в сторону хвоста машины. Над головой тревожно и как-то тоскливо завыла сирена, скорая медицинская помощь набирала скорость. Ночные улицы расцветились отблесками синих маячков.
Машина неслась по тёмным улицам, с рёвом входя в повороты и игнорируя абсолютно все правила движения, зато на месте они были уже через пять минут. Выскочивший со своего места доктор схватил чемодан укладки, легко взлетая на третий этаж, а за ним спешила-торопилась Светка. Как по наитию почувствовав необходимость своего присутствия, за ними поспешил и водитель. Звонок в дверь, испуганная мамочка, полупьяный папочка, Светка проскользнула в комнату, где пытается вдохнуть посиневший малыш, а Сергей в это время спокойным голосом объяснял, что теперь будет. Именно это объяснение вкупе с его телосложением почти парализовало взрослых, даже и не помышлявших теперь мешать работе врачей.
– Серёжа, Квинке, быстро везём! – доктор Альперович был донельзя лаконичен и отрывист, что говорило об очень неприятной ситуации.
Митрошкин кивнул, подготовленная им мать ребёнка смотрела большими круглыми глазами, в салоне работали врачи, а машина под отчаянный стон сирены сорвалась с места. Снова ночь, разрезаемая светом мощных фар, отблески маячков… Сергей знал своё дело очень даже хорошо, поэтому ребёнка довезли живым, дышащим и уже почти оклемавшимся.
Ночь, разумеется, на этом не закончилась, вызовов ещё было много, но вот мысль о злой воле буравила мозг бывшему офицеру военной разведки. Кто бы это мог быть, он себе пока и не представлял, понимая, что если
