го Союза. Оба успели пожить в другой стране.
– Из две тысячи двадцатого года, – мрачно ответил я. – А ты?
– Двадцать второго. Кем был до всего этого?
– Подполковник войск РХБЗ, погиб в Сирийской Арабской Республике на боевом задании. Пристрелили, причем свои же. Помешал важным людям вершить бизнес.
Звучало, конечно, двусмысленно.
Вопросительно посмотрел на Андрея, ожидая его историю.
– У меня не столь интересно. Был оперативником уголовного розыска, в звании майора, – вздохнул тот. – Близкий друг оказался убийцей, сбросил меня с балкона. Короче, разбился я об асфальт.
– Ясно, – кивнул я. – Ну а как тебя звать-то? На самом деле.
– Андрей.
– Стало быть, имя настоящее. Фамилия Нагорный? – на всякий случай уточнил я.
– Был им в прошлой жизни. А сейчас я Петров. Уже почти семь лет как.
Я без лишних пояснений догадался, что кроется за этой цифрой.
– Ты что, с семьдесят восьмого здесь? – слегка удивился я.
– Ну… А ты?
– С восемьдесят четвертого. В старшеклассника попал. Потом в армию пошел.
Снова повисла пауза.
– Если ты не Филатов, то кто?
– Имя осталось прежним, Алексей. Фамилия, не моя. Так-то я Савельев.
Продолжая сидеть на асфальте, задрал голову и посмотрел на небо. Дождь потихоньку стихал.
– Почему ты решил, что я причастен к аварии на станции? – вдруг спросил Петров.
– Долгая история, – рассказывать сейчас всю мою новую биографию, можно не один час. И Андрей это понял.
– Значит, ты действительно мент? – поинтересовался я, увидев, как тот достает из мокрой куртки ксиву.
– Да, капитан милиции. Состою в межведомственной следственной группе. Работаем в Припяти по серии убийств.
– А это случайно не та группа, что из Москвы прибыла? Кажется, по делу, где двух женщин и мужика убили? – на всякий случай уточнил я, быстро сопоставив факты.
– Они самые, – Петров скользнул по мне колючим взглядом. – Полагаю, что к гражданке Цветаевой, которой вчера перерезали горло, ты отношения не имеешь?
– Вообще не в курсе. Случайно там оказался. Услышал стон среди бревен, подошел… А там такое! Какая-то женщина меня увидела, орать начала. Пришлось бежать.
– Интересно получилось.
– Это только малая часть моих бед, – невесело усмехнулся я. – С недавних пор я дезертир, сбежал из-под охраны военной комендатуры. СОЧинец, короче. Случайно попал в поле зрения одного участкового в Новошепеличах… Поселок тут небольшой, под Припятью.
– Я в курсе. Выезжали на место.
– Шустрый ты, – хмыкнул я, затем продолжил: – Участковый тот меня в камеру хотел посадить, потому, что ему сверху «мулька» прилетела. Пришлось импровизировать.
– Знаю, видел материалы дела. Мне еще показалось странным, что все произошло при таких обстоятельствах.
– Но и это еще не все… – на этом моменте я осекся. Рассмеялся даже.
– Ну, говори уже. Вряд ли меня что-то сможет удивить больше, чем наличие в этом времени и городе такого же, как и я, попаданца.
– Может, не здесь?
Действительно, сидеть мокрым и окровавленным среди грязных луж, облокотившись спиной о стену, и рассказывать о своей насыщенной жизни было как-то не комильфо.
– Согласен, не самое лучшее место! Хорошо бы привести себя в порядок, отойти и поговорить в цивилизованном месте… Только тут проблема. Ты ведь в розыске!
– Знаю. Видел на себя ориентировку, – пробурчал я, трогая опухший нос.
Петров на секунду задумался.
– Ну, придется попотеть, но с этим я могу помочь. Спустим все на тормозах. Уж по убийству я точно вопрос решу. С участковым отдельно побеседовать надо, но и это не главная проблема. А вот тот факт, что ты дезертир… Тут я бессилен! А откуда сбежал?
– Здесь под Чернобылем, загоризонтная радиолокационная станция есть. «Дуга-1» называется. Может, слышал?
– Это не «Око Москвы», случайно?
– Она самая. Подставили меня. История длинная.
– Попробую разузнать что-нибудь.
– Буду благодарен.
– Сочтемся, – он поднялся, протянул мне руку. Хотел помочь подняться.
Я поступил аналогичным
