в ресторане, – честно ответила я. – Только что поужинала.
– Надеюсь, ты ведешь себя благоразумно?
– Ты бы прослезился от умиления, если бы мог меня сейчас увидеть, – не без яда отозвалась я. – Надеюсь, танцы входят в программу благоразумного поведения?
– Если они приличны, – не остался в долгу Олег. – В общем, не забывай про почту. И постарайся не обгореть.
– Постараюсь, заботливый ты мой, – вздохнула я. – Только спину кремом мазать не очень удобно, а попросить пока некого.
– Значит, я приеду скоро, – отрубил Олег. – Все, пока, целую тебя.
– И я тебя тоже, – со вздохом отозвалась я.
Удивительное рядом: Олег звонит два вечера подряд. Вряд ли потому, что так уж безумно по мне скучает: пока я пребывала в Москве, он очень спокойно переносил разлуки.
Что-то меня настораживало в этих звонках, а что – я никак не могла понять. Теперь еще одно задание резиденту: читать почту. Хорошо, что электронную, а то пришлось бы искать какое-нибудь дупло в местной пальме.
В этот момент передо мной на стол легла роскошная алая роза. Я подняла глаза и обнаружила… Исмаила-бея, который и обеспечил меня этим великолепием. А Алексей говорил, что здесь цветы дарить не принято. Впрочем, у него лицо тоже было, мягко говоря, ошарашенное.
– Ваша подруга, Алексей-бей, буквально заставила меня потерять голову. Такого удовольствия, как сегодня, я давно уже не получал.
Забавно: комплимент вроде бы мне, а делается через мою голову. Что ж, это все-таки Восток: когда мужчины разговаривают, женщины должны помалкивать. Но когда Алексей ответил, у меня буквально отвалилась челюсть:
– К сожалению, Виктория не моя подруга. Мы просто вместе летели в самолете. Ну, а первый вечер в незнакомом городе проводить одной… грустно, наверное. Вот я и предложил поужинать.
И за борт ее бросает в надлежащую волну… Здорово он, наверное, зависит от прихотей или желаний этого турецкого паши.
Официант уже притащил подходящую по размерам хрустальную вазу – для цветка. Исмаил-бей сделал какой-то неуловимый жест и официант мгновенно придвинул ему кресло, а потом, выслушав короткую фразу на турецком языке, буквально испарился. Н-да, вышколил он тут их всех отменно. Как у нас раньше писали: беспощадная эксплуатация трудящихся.
– Я взял на себя смелость заказать вам местный фирменный десерт. И хочу спросить вас, Виктория-ханум: вы умеете танцевать вальс?
– Конечно, – с некоторым недоумением ответила я. – Кто же этого не умеет?
– Сейчас – практически никто. А я получил образование во Франции, до сих пор Париж забыть не могу. И если бы я пригласил вас на вальс…
– То я бы с удовольствием приняла ваше приглашение, – совершенно искренне сказала я. – Это один из моих любимых танцев. И заодно с наслаждением поговорила бы с вами по-французски. Мой любимый язык.
– Тогда прошу вас, Виктория-ханум.
Оркестр
