обстановке. Этот характер – итог удивительной по своим результатам игры генов. К сожалению, в других случаях итогом может быть невероятная, не поддающаяся никакому осмыслению разрушительность. Другой литовец приехал в Ленинград и облил в Эрмитаже кислотой полотно Рембрандта «Даная». Кажется, признали невменяемым и подвергли принудительному лечению.
Пока ещё очень многое не ясно в том, каким образом в результате сложной игры генов и обстоятельств формируется та или иная психика, но при этом совершенно очевидно, что она формируется настолько определённо и в значительной мере окончательно, что в дальнейшем с трудом поддаётся изменению. В результате наблюдений установлено, что нервные дети становятся нервными взрослыми, улыбчивые дети – добрыми взрослыми. И чем дальше человек от своего детства, тем большего труда ему будет стоить изменение себя. Возраст, к которому фундаментальные черты характера в целом оказываются сформированными, сегодня никто точно назвать не может. Чаще других называется цифра пять лет. Другие считают, что играющее большую роль в жизни ощущение себя счастливым или несчастным формируется к шестнадцати годам. Если человек счастлив в 16, то скорее всего он будет счастливым взрослым.
А. Солженицын, почерпнувший уникальный жизненный опыт в лагерях ГУЛАГа, пишет о том, что втянутые по разным обстоятельствам в репрессивную машину «становятся в конце концов постоянным орудием насилия, участником зла – в это их постоянно втягивает окружающая обстановка. А кому то и втягиваться не надо: они с самого начала такие». То есть они такие от рождения. «Бывает, что жестокость вызывает в человеке чувство настоящего удовольствия, а неистовая жажда крови может охватить огромные массы людей. Индивиды и целые группы могут иметь такие черты характера, вследствие которых они с нетерпением ждут ситуации, позволяющей им разрядить свою деструктивную энергию, а если таковой не наступает, они подчас искусственно создают её», (Фромм, [2]). Итак, наш повседневный опыт, непрерывная, и не собирающаяся прерываться, череда войн, цветных «революций» красноречиво говорит о том, что есть люди, которые стремятся разрушать, настойчиво ищут возможности разрушать, ищут даже такую работу, где можно, маскируясь служебными обязанностями, разрушать; разрушают, гадят во всех случаях, когда уверены, что не будут изобличены и наказаны.
Таким образом от рождения в нас уже заложена вполне определённая программа, которая с некоторыми поправками, которые вносят воспитание, образование, а так же наши собственные целеполагающие усилия, действует и направляет нас в течение всей нашей жизни. Вопрос ещё в том, является ли она в строгом смысле наследственной, или в неё попадают фрагменты программ, никак не связанные с нашими ближайшими предками? Это нам сегодня неизвестно. Но то, что в нас встречаются порой самые неожиданные вещи, известно из многих необъяснимых сегодня, порой курьёзных, фактов. Это память о событиях прошлого,
