Древних Богов. И… прими мои соболезнования.
Она не стала дожидаться реакции подруг, а просто резко развернулась на каблуках и буквально выбежала прочь, оставив девушек наедине с обрушившейся на них новостью. Несколько секунд те не могли даже пошевелиться, словно парализованные этим сообщением. А потом принцесса тихо прошептала:
– Отец…
И заплакала. Именно заплакала, без истерики и причитаний. А Маша и Оля уставились на Амилу с таким видом, словно не знали, как им быть. Да, в последнее время они уже начали привыкать к такому понятию как смерть. Вокруг них погибло немало людей, и то, что ещё недавно казалось кошмаром из кино, теперь стало неотъемлемой частью жизни. Но утрата близкого человека… А ведь для принцессы это была уже вторая потеря за какие-то пару дней. Все нити, которые связывали её с Поднебесьем, оборвались. И теперь ей даже не было смысла возвращаться домой в том случае, если вдруг появится такая возможность.
– Амила, – наконец, нарушила тишину Маша. – Держись. И знай – мне очень жаль, что всё пошло не по тому сценарию.
– Но кто это сделал?! Кто?! – принцесса прекратила плакать. – Вам легко говорить. Ваши родные живы и здоровы. А я потеряла и отца, и мать. И даже мистер Чашлан мёртв. Всё то, с чем ассоциировалось у меня Поднебесье, исчезло в прошлом. Теперь я одна. В совершенно незнакомом мире. С людьми, которых я знаю считанные недели. При этом мне говорят, что я – ключ к каким-то древним сокровищам. Скажите, разве это справедливо? Почему я?
Оля вздохнула. Она не знала, как утешить принцессу, несмотря на ту душевную близость, что возникла между ними. И тем не менее всё же решила рискнуть:
– Амила, на вопрос «почему» не бывает ответа. Жизнь слишком абсурдна и не подчиняется законам логики. Ты просто оказалась в эпицентре событий. Это твоя судьба. Но ты ещё можешь стойко перенести все её удары и не позволить кому-то разрушить твою жизнь. Да, ты потеряла близких тебе людей, но это не повод, чтобы терять саму себя. Понимаешь?
Она нежно обняла подругу за плечи и прижала к себе. Маша невольно почувствовала себя лишней и тихо прошептала:
– Пожалуй, я немного прогуляюсь.
И, не дожидаясь ответа, выскользнула в коридор, где наткнулась на Жанну.
– Вы? – девушка изумлённо уставилась на женщину. – А я-то думала, вы уже ушли по делам.
– Я не могла уйти, – с трудом призналась глава «Авиды». – Это было бы слишком жестоко. Но и утешать Амилу я, увы, не готова. Потому что это бессмысленно. Кто я, чтобы приносить вам свои соболезнования?
Маша кивнула. У неё не было причин не доверять женщине. И тем не менее она всё-таки позволила себе заметить:
– Может быть, не стоило вообще открывать Амиле правду прямо сейчас?
– Ты так считаешь? – удивилась Жанна. – Мне всегда казалось, что откровение – это лучший способ расположить людей к себе. И потом, пусть лучше свыкнется с этой мыслью как можно раньше. Дальше будет ещё труднее.
Она
