спокойно спросил Игорь, выслушав ее.
– Да. Пропадет, если не поможем…
– Везите его завтра в интернат, – остановил ее Игорь. – Скажите там, я скоро приеду, оплачу за год… Мальчик толковый?
– Умненький, но ершистый. Мать очень любил…
– Это понятно, был бы лакеем по характеру, не выгнали бы из дому… Не беспокойтесь, я на днях буду в Уварове, зайду в школу.
– Спасибо вам, Игорь Владимирович (имя-отчество его в устах учительницы снова приятной волной откликнулись в душе), я знала, что вы поможете, я была у главы администрации – толку никакого, как со стеной разговаривала. Ну, слава Богу, а то пропадет мальчишка, – с облегчением в голосе, но по-прежнему торопливо тараторила Елена Александровна.
Игорь положил трубку и с теплой улыбкой повернулся к девушке. Рассказывая ей о разговоре с учительницей, перекатил второе кресло к столу, поставил его рядом с Наташиным, взял пульт управления видиком и сел.
– Беспризорников сейчас ужас, а властям наплевать на них, только и думают, как бы потуже свой карман набить, – горестно закончил он.
– Говорят, что ты многим помогаешь там, у нас, – сказала Наташа.
– Помогаю я униженным властью, беспомощным старикам.
– А студенты?
– И это ты знаешь?
– Благодарные родители пучками свечи в церквях ставят, молят Бога, чтоб удача тебя не покидала…
– Не хочется, чтоб одаренные, энергичные земляки мои шли в бандиты и в проститутки. Пусть учатся. Может быть, пока они выучатся, кончится это мерзкое время гайдаро-чубайсов. Вот кого бы я с радостью ликвидировал даже ценою собственной жизни. Это они судьбы миллионов людей разрушили, это из-за них Россия кровью залита, и твою мечту о простом человеческом счастье, твою жизнь именно такие ворюги, как они, сломали…
Игорь неожиданно стал горячиться, заметив, что Наташа удивленно смотрит на него, она никогда не видела его возбужденным, всегда он был сдержан, спокоен, и остановил самого себя, говоря:
– Ладно, ладно, об этом! – и указал на коктейль: – Попробуй, по собственному рецепту делал. Долго экспериментировал, пока не добился, чего хотел.
Наташа взяла бокал со стола и потянула приятно покалывающую язык жидкость через соломку, не отрывая глаз от экрана.
– Вкусненько, – проговорила она.
Коктейль ей понравился. Она, не выпуская соломинки изо рта, поерзала в широком кресле, устраиваясь удобнее, забралась в него с ногами, прижалась к мягкой упругой спинке.
Игорь искоса наблюдал, как она по-кошачьи мягко, лениво и пушисто возилась в кресле, и чувствовал нежное томление, хотелось прикоснуться, погладить, приласкать эту милую, наивную, много уже пережившую девчонку. С грустью вспомнилось, как он страшно страдал, когда она его отвергла, не захотела прогуляться с ним по ночной улице деревни, убежала, бросив торопливо, испуганно, чтоб он не бегал за ней больше, оставил ее в покое. Та лунная теплая
