проверку примеров, Анна приступила к сочинению и убедилась в главной проблеме своей подопечной. Если со счётом всё было неплохо, то почерк и правильность письма сильно страдали.
– Айрин, ну это очень плохо. К содержанию у меня нет вопросов, написано живо, правильными словами, даже изящность форм присутствует. Тебе нужно больше внимания уделять каллиграфии и правописанию.
– Я знаю. Но я торопилась, обычно я пишу намного лучше, – попыталась оправдаться она.
– Ты совсем не усвоила правило задвоенных букв. Если не поняла – попроси объяснить. Я не монстр и готова заниматься с тобой до тех пор, пока ты не усвоишь материал. Но ты не подходила ко мне. Почему?
– Мне было стыдно.
– Тебе не нужно стыдиться своего незнания, – тяжело вздохнула девушка, – Меня расстраивает не твоё незнание, а твоя скрытность. Ты же много читаешь, как возможны такие ошибки? О чём ты думала?
– Мисс Лейн, я исправлюсь! Но вы так неожиданно сказали писать сочинение…
– И как это влияет на уровень твоих знаний? – холодно прервала её Анна, – Я отметила только те ошибки, что соответствуют твоему уровню.
– Потом вы ещё мой рисунок достали! – продолжила оправдываться Айрин, всё так же глядя вниз.
– Почему ты не захотела показать мне свои рисунки? У тебя получилось очень хорошо, и даже наличие карикатуры меня нисколько не оскорбило.
Девочка ничего не ответила, продолжая рассматривать носки светло-бежевых туфель.
– Ты очень хорошо рисуешь, так что с каллиграфией проблем возникнуть не должно. Давай договоримся так. Я эту работу засчитывать не буду и в отчёте для мистера Хэлтора, ничего об этом не напишу. Ошибки мы с тобой проработаем, и надеюсь, что следующая твоя работа будет лучше.
Подняв взгляд на гувернантку, Айрин с шумом выдохнула. На её губах появилась нежная улыбка, а во взгляде зажглась надежда.
– Спасибо мисс Лейн и простите за то, что вырвала у вас из рук рисунок. Вы правда не обиделись?
– С чего бы? Ты прекрасно рисуешь и если тебе хочется в этом развиваться, я могу поговорить с твоим отцом, что бы он пригласил учителя рисования.
– Он не согласится. У меня раньше был учитель рисования, мистер Кортегли. Но его уволили. Для отца важнее знание этикета, но и мне самой не нравилось заниматься. Этот мерзкий старикашка заставлял меня рисовать одни кувшины и деревья.
– В чём-то я могу понять твоего отца. Не стоит так говорить о людях за их спиной.
– Но он и правда был мерзким! – возразила Айрин, насупившись.
– Если тебе не нравится человек, лучше ничего не говорить, нежели сказать дурное. Манеры, это твоя броня и твоё оружие. Тем более что можно было выразиться более изящно, – произнесла Анна, серьёзно глядя на девочку, – Кстати, касательно твоих рисунков. Я видела что ты рисовала Ламину и себя. Вы вышли как сестрички, может быть тебе сосредоточиться на портретах?
– Вы думаете,
