он может играть со своими игрушками, словно снова окунаясь в детство. Он может забыть о своих обязанностях, просто быть тем, кем он является в глубине души.
Каждая новая игрушка приносила ему несказанную радость и вот сейчас, когда он не смог доделать свое творение, у него резко испортилось настроение. Ему требовалась разрядка, после подобных операций его эрекция зашкаливала так, что он мог кончить минимум три раза, а его член продолжал стоять колом.
Благо, здесь была Юля. Делать из нее куколку сейчас он не хотел. Операция его вымотала, все, чего он хотел сейчас, это просто трахать, трахать и трахать, чтобы освободить свои яйца от тяжести.
Он подхватил девушку и положил ее на пыточный стол. Перевернул ее на живот так, чтобы подвязать ноги и слегка подвесить их вверх. Таз Юли приподнялся, раскрыв все то, что она обычно пыталась скрыть от чужих глаз.
Павел залюбовался своей работой. Ее раскуроченный анус поблескивал, украшенный красивыми маленькими колечками по окружности. Дырка не закрывалась и мужчина мог с легкостью рассматривать розовые стеночки кишечника. Часть кишки кровоточила, но его это не сильно напрягало, ему нравилось смотреть на то, как течет кровь.
“Для кого-то успокаивающим действием является лицезреть, как восходит солнце, а для меня – как вытекает кровь из очередной мерзкой твари…” – подумал Павел, глядя на попку Юли.
Влагалище представляло собой тоже жуткую картину.
– Тебе повезло, сучка, что именно я стал твоим первым мужчиной. Ты не так испорчена, как твои сестры по виду. У тебя есть шанс очиститься и посвятить свою поганую жизнь, чтобы хоть как-то попытаться искупить вину. – процедил сквозь зубы Павел, разглядывая прелести Юли, которые на данные момент выглядели ужасающе и только в глазах Павла это могло иметь какую-то особую красоту.
– Нет, так не пойдет. – пробормотал он, переживая о том, что он не видит лица своей жертвы, а следовательно, не может упиваться полноценно ее страданиями.
Быстрыми и нервными движениями он отвязал ноги Юли и перевернул ее на спину. Она с ужасом смотрела на него и в ее взгляде отражался не просто страх, а нечто большее. Это была смесь отчаяния, непонимания и невыразимой боли, которая зияла в ее глазах, как черная бездна.
Он усмехнулся, наблюдая за ее мучениями. Искры жестокости танцевали в его глазах, когда он приблизился к ней. Руки Юли не были связаны и она автоматически пыталась прикрыться руками, словно этот жест мог бы защитить ее от беспощадного страдания.
Беспомощность отражалась на ее лице, как непроглядная тень, и он наслаждался каждым ее мгновением слабости. Ее тело дрожало под его прикосновениями, словно от них исходило электрическое напряжение. Взгляд Юли беспомощно блуждал в поисках чего-то, что могло бы ей дать хоть малейшее утешение.
Он приблизился к ней еще ближе и безжалостно шепнул:
– Ты видишь свое отражение в моих глазах? Это отражение твоей беспомощности, твоего поражения.
