должен поцеловать, а то, что пёс сам целует кого захочет, а потом пользует активным пользом. И при этом думает. Классно же, да? Жизненно. Ты подумай! Лучше, чем у Булгакова будет… Соглашайся, Кирюха!
Кирьян Егорович не согласен на такой крайний с пользом поцелуй пса, а про Булгакова согласен:
– Попахивает зоофилией. Я с этой темой не знаком и не хочу… Рассказывали мне… армянин… с козами… с овцами… Детство тяжёлое, поля, выпасы, месяцами один… Кстати, он мне пятнадцать тысяч…
– Чего?
– Не отдал.
– Отвянь от армяна! И бабло забудь навсегда. Нашёл с кого долг трясти!
– Как же такое…
– Поцелуй ему что-то. Догадываешься что? А «Поцелуй пса» отдельно!
– Нет, нет, нет. Отстань, а!
С зоофилией покончено.
– Гвозди усиль!
– Пизджее!
– Проверю!
– Да ладно тебе!
– Трахни кого-нибудь.
– Не знаю, не знаю.
– Книжно, не бойсь, не по настоящему.
– Отвали!
– Скажи жалко, что мы того чешского Вовика в Люцерне не убили. Для книги это бы пользительно… Кирюха, а мы его, кажется, даже не сфотали…
– Всё равно отвали. Может, его после нас грохнут, а из-за тебя сейчас на нас и подумают. Ты это… с такими делами не шутят. Тут всё тонко… Написанное сбывается. Смотришь же телик? Кого там на днях грохнули? Берёзового или Дубового?
– Осла моего дедушки, вот кого.
4
Бим – в затруднительном положении по отношению к нужности баварских степей. Потом соглашается.
Жуёт карандаш – им он почиркивает в контрольном экземпляре книги, ищет ошибки с долготами, а их выше крыши:
– Ладно, «хэ» с ним. Пусть пока побудет. Потом решим. Вдвоём решим, ты не боись. Я помогу. У тебя всё-таки прав-то…
– Побольше прав, – говорит Кирьян Егорович, – Гоголь-то всё-таки я, а ты всего лишь будто Белинский. При мне. Это неплохо – свой живой критик. Ну, намёк… Правильно? Белинский же не мог Гоголю запрещать, да же?
– На Белинского согласен, – говорит Бим.
Ему сравнение с Белинским в кайф, хоть от права запрещать и голосовать спорные вопросы он бы также не отказался.
Далее Биму не нравится словосочетание «баварские степи».
– Откуда степи в Баварии? Это что, степи? Так себе – лужайки в лесу.
– Бим, дорогуша, про то и речь: называется не степь, но смысл – то тот же. Земля делится на участки: часть заросшая это леса, боры, джунгли, а всё остальное – пустыни, прерии и степи. То, что ни то, ни это, – саванны, перелески. То, что ни вода, ни суша – болота. А твои лужайки в Баварии это то же, что степи у нас, только масенькие. Степьки! Степьки с кепьки, – понимаешь-нет?
Бим насупился и молчит.
Чен
