расшвыривая в стороны молнии. Пробив еще несколько переборок, он вылетел с другой стороны линкора, оказавшись прямо перед центральной промосианской станцией. Пушки станции заработали, прицеливаясь в «Карпатию», а со всех сторон приближались корабли Ламара.
– Ну что, парень, еще есть гениальные идеи?
Тот задумался, а потом встал, освобождая пилотское кресло.
– Нет. Простите.
Лесли тут же занял его место, в первую очередь проверив работоспособность систем: те с трудом, но работали.
– Ничего. У меня есть одна.
Лесли погасил вращение и отправил на станцию шифрованную передачу. Те не ответили, но вместо того чтобы открыть огонь, пропустили корабль к докам. Лесли развернулся к всему экипажу «Карпатии», теперь собравшемуся за спиной: «Ну, все, ребята и зверята, концерт окончен, давайте на выход».
Парень вышел из корабля первым, оказавшись в кругу промосианских солдат. В отличие от «Гиперлэндера» помещения станции до сих пор сохраняли все признаки Ковчега. Клаустрофобические низкие потолки, угластые стены, характерная плитка на полу, скрывающая паутину неаккуратных и чрезмерно разросшихся систем жизнеобеспечения. Эти коридоры строились в спешке, без возможности провести дополнительные проверки на прочность, без четкого понимания, какие придется выдержать перегрузки. В каждой линии здесь ощущался страх людей за свое будущее, не знающих, сколько времени им придется пролететь, прежде чем они найдут новый дом, не знающих, как этот новый дом их встретит. Страх управлял этим судорожным строительством, страх задавал ему краски, страх выбирал цвет обоев и длину занавесок в душевых кабинках, он дирижировал, подбадривал, подсказывал решения и, конечно, пугал. Сейчас, конечно, все это было уже позади, люди давно обосновались в Целистике, и только старшее поколение еще помнило те дни Великого Побега. Теперь печать страха оставалась только в Ковчегах, настолько глубоко въевшаяся в металл и пластик этих кораблей, что поколения строителей и проектировщиков чаще всего были бессильны стереть ее. Спустя десятилетия эта печать влияла на людей, летающих на бывших Ковчегах, сильнее, чем они на нее. Даже в форме промосианских солдат ощущалось что-то отчаянное и неуверенное, а в их движениях чувствовалась скрытая инстинктивная тревога.
Конечно, парень тоже ощущал себя не в своей тарелке. Он потерял уверенность, лишь неистребимо теплилось его всепоглощающее любопытство. Остальные пассажиры «Карпатии» следовали за ним, тоже не проявляя особых желаний иронизировать, тем более что солдаты не опускали оружия. В полном молчании их провели через несколько коридоров в зал брифингов и совещаний. Все мониторы в зале были выключены, только стоял посреди пустых кресел управляющий базой. Лесли вышел вперед и протянул карточку. Управляющий коснулся ее пальцем, сканируя, и замер, сверяя информацию по своему имплантанту.
– Что это за карточка? – тут же сунулся
