кивнул учитель. – Приступайте к ответу.
Будущий маг-практик облизнул пересохшие губы и начал:
– Баба-яга, бабка Ёжка, она же Ягишна – уродливая старуха из сказок Старого мира. Считалась стражем, охраняющим вход в царство мертвых. Отличительные приметы: костяная нога, ступа, этот… как его… дом на курьих ножках!
Добронрава одобрительно кивнула, отчего оробевший было парень немного приободрился и куда более уверенно продолжил:
– Если герой что-то крал из дома, Яга становилась воительницей, прыгала в ступу и пускалась в погоню. Иногда бывало, что Яга сама или с помощью сообщников крала детей. Но обычно Яга выступала в роли дарительницы: совет хороший там давала, или клубок путеводный, или коня… После Схождения миров, когда людей выкинуло из Старого мира в этот, вера в Ягу, как, впрочем, и в других сказочных персонажей, постепенно сошла на нет. К образу старухи из славянской сказки вернулись только спустя сто лет, назвав ёжками элитный отряд женщин-воительниц.
Не знаю, чего Демьян так сильно переживал, ведь вопрос ему попался простой. О воительницах знали даже неграмотные дети в деревнях, и перепутать можно было лишь имена. Это же знала и приемная комиссия, поэтому переглянулась и дружно кивнула.
– Достаточно. Переходим ко второму вопросу.
Демьян взгрустнул. Дальше в билете была классификация нечисти класса Б, которую он и пытался безуспешно списать со шпаргалки, но не преуспел.
Помучив страдальца наводящими вопросами, комиссия вновь переглянулась, сделала соответствующую пометку в ведомости и велела переходить к практической части.
– Заклинание упокоения шишиги, – с готовностью потер ладони Демьян и щелкнул пальцами правой руки, открывая поток магической силы.
Малограмотные селяне окрестили шишигами всю мелкую нечисть, которую можно было отпугнуть видом шиша, отсюда и название. Но в классификации магов шишигами звали полуразумную нечисть пятого уровня опасности.
Внешне они походили на очаровательных ежей, поэтому чаще всего коварные шишиги специально попадались на глаза детям, известным любителям притащить в дом всякую живность. Едва нечисть переступала порог избы, то пряталась за печкой, начинала лакомиться остатками еды и время от времени шалить.
Заклинание упокоения имело визуальную форму филина, естественного охотника на шишиг в природе, но у Демьяна что-то пошло не так. Птица, сорвавшаяся с его ладоней, если и была родственницей совообразным, то очень уж далекой.
Получившаяся химера напоминала крылатую таксу с ярко-оранжевыми глазами и вертикальными пучками перьев над ними.
– Кря! – важно сообщила тварь, описала круг над головами учителей и рванула в сторону приоткрытого из-за духоты окна, но Демьян успел щелкнуть пальцами левой руки, оборвав поток магии.
– Что ж… мы увидели достаточно, – объявил Оселкович, и счастливый Демьян вывалился из комнаты. – А следующим пойдет отвечать…
