этого…
– А чего молчала? – моя рука пришла в движение, потирая ее губки сквозь трусики.
– Просто стеснялась!
Продолжаю гладить эту порочную красотку. Отодвигая ткань трусиков, чувствую, как она вздрагивает всем телом и всхлипывает от ощущения неожиданной тактильности кожи о кожу.
Я погружаю палец ей в щелку, а потом присоединил к первому второй, и начинаю двигать, имитируя член. А большим пальцем ласкаю клитор.
Девушка стонет, кусая свои пухлые губы.
Охрененно!
Я даже от этого получаю удовольствие.
Катя изогнулась, откидываясь на спинку стула, и бурно кончила.
– Ну, как? – я убрал руку из её трусиков и юбки. Я смотрел на неё, а она на меня. – Тебе понравилось?
– Может, продолжим в отеле? – карие глазки заволокла пелена послеоргазменного отходяка.
– Может, – глухо откликаюсь – Иди! Пока свободна.
Ехать сейчас в отель мне почему-то расхотелось.
Она одёргивает юбку и поджимает губки от неудовольствия.
Ничего подождешь, сучка, моего члена.
– До свиданья, Вадим Александрович!
– Пока!
Дверь закрывается, и в кабинете восстанавливается мертвая тишина.
Уголки губ трогает довольная улыбка.
Еще одна баба в мою копилку.
Достаю влажные салфетки и вытираю мокрые от смазки пальцы.
Теперь она будет готова творить всё, что захочу в постели, но чуть позже.
Глава 6. Кристина
Бреду на кухню, чувствуя, что совсем не выспалась.
Укрытый темно–синим пледом муж сиротливо спит на диване.
Утром моя злость минимальна. Я забываю все обидные слова, брошенные в свой адрес. Все–таки пять лет отношений – срок относительно большой. Может, стоит сохранить нынешнее? Женщины по всему миру часто прощают переписки с другими, а те, кто говорит, что не простил бы, просто не был в моей ситуации, не знал того, что испытываю я.
– Вадим, иди в спальню, – трогаю его за плечо, но в ответ летит что-то нечленораздельное и он сбрасывает мою руку.
«Ну и лежи здесь» – обида черным клубком снова сворачивается в душе ядовитой змеей.
Готовлю себе кофе, и поглядываю на дверь зала, где слышится мерное похрапывание.
Невыносимо хочется, чтобы сейчас Вадим проснулся, обнял меня и сказал, что ему нужна только я. Вместо розовых грез подкатила к горлу суровая реальность.
Пока собираюсь, внутри тлеет робкая надежда что муж все-таки поднимется хотя бы попрощаться перед работой.
Сажусь в машину и завожу мотор.
От жалости к себе слезы снова режут глаза. Лютая вьюга безразличия сковывает внутренности в комок.
Обвожу тоскливо взглядом парковку около нашего дома. Сцены из прошлого проходятся по нервам оголенным проводом под током.
Помню, как приехали сюда с Вадимом покупать эту квартиру. Хозяйка была милой
