Эмма и нервно сглотнула.
– Извините, пожалуйста, но я ничего не понимаю… Могли бы вы изложить претензию подробнее?
– Говорю, я до вечера прождал, когда ты откатишь свое пежо, французский городовой! Как тебе еще объяснить-то? На русском матерном, может, понятнее будет? У тебя тут беда вроде, не хотел беспокоить, но мне завтра в город ехать с утра.
– А… – наконец сообразила Эмма. – Кто-то оставил у ваших ворот свою машину? Но это точно не я. У меня и машины-то нет.
– Ну капец. Приехали. Неужели кто-то из местных что попутал? Раньше таких косяков не возникало, вот и подумал… Ладно. Не ты – так не ты. Пойду я тогда. Кто же это мог быть?
Громила развернулся и зашагал обратно, продолжая что-то бубнить.
– Мог бы и извиниться, – пробурчала Эмма себе под нос и уже собиралась захлопнуть дверь, как тот обернулся.
– Что сказала?
– Я? Да я просто, – ее глаза забегали от волнения, взгляд поник. – У вас на правом кеде подошва отошла, – нашлась Эмма и указала пальцем на гигантскую стопу амбала.
– И правда. Обувь сейчас делают ни к черту… Купил только на прошлой неделе.
– Зайдете в дом? У меня, кажется, был суперклей. – И зачем она это сказала? Кто за язык тянул?
– Давай, что ли. А то по дороге совсем отвалится.
Эмма судорожно рыскала в тумбочке, где папа хранил мелкие инструменты, пока гость снимал обувь и пытался раздавить жалобно скрипящий под ним диван.
Но, кажется, Йоши он понравился. Хотя Йоши, как Эмма успела заметить, по непонятной причине нравились вообще все двуногие. То ли от щенячьей наивности доморощенного питомца, не знавшего людской жестокости, то ли из-за врожденной безоглядной преданности человеку, о которой гласит известная пословица.
Песик вилял хвостом и обнюхивал штанину громилы, а потом тоже решил испытать диван на прочность, запрыгнул и полез к гостю на колени.
– Что за невоспитанное животное! – выпалил амбал.
– Простите. Он еще щенок. Командам почти не обучен.
– Щенок! Тоже мне. Какое-то маленькое недоразумение.
«Похоже, недоразумение – у него любимое слово. Еще и животных не любит».
Эмма настороженно относилась к людям, которые не любят животных.
– Ну вот, нашла! – наконец воскликнула девушка, разогнулась и протянула громиле тюбик с клеем.
Тот молча схватил его здоровенной ручищей и принялся заклеивать кед. Хорошо, хоть не заставил ее это делать. И на том спасибо.
– Меня, кстати, Эмма зовут.
– Владислав, – не поднимая головы, буркнул амбал.
Ожидание, когда высохнет быстросохнущий клей, длилось вечность. Владислав сидел молча, сгорбившись, раскачивал корпус и барабанил пальцами по обивке дивана. На попытки заговорить отвечал односложно или просто кивал.
Эмма, от греха подальше, снова взяла Йоши на руки и бродила из одного конца прихожей в другой. Почему-то оставлять гостя без присмотра не хотелось,
