поступками, что на грани с обычным хулиганством. – Давно не были у директора?– Ну вот, опять Сенчило. Все валите на Сенчило… Галина Михайловна, написание таких шедевров живописи, как известно, требует одарённости, таланта, а какой у меня талант, во всяком случае, талантом художника Сенчину бог обделил. – Все посмотрели на Валю и Жору, которые обычно, когда приходило время выпуска стенгазеты работали над ватманом бумаги.
– Я только платье нарисовала, – поднялась из-за парты, чувствуя вину, призналась Валя.
– А может быть у кого-нибудь из класса, кроме нас с Валюшей тоже талант художника имеется, – Жора, развалившись на парте, спокойно высказал свою мысль. Ни один мускул на его лице не выдал его, самодовольство и чопорность выпирали из юноши.
Что ж не будем разбираться с этим чп на уроке. Проведем классный час, обо всем поговорим там. Кто с мороженым шагом марш за дверь с дневниками.
После звонка с урока учительница молча написала на доске домашнее задане и вышла из класса.
– Сенчило, ты что же это шестеришь? Коршуном налетел на одноклассника Жора, который в этот момент словно озверел. Кто не успел покинуть класс, сейчас с импугом смотрели на действия Жоры. Он как пушинку подхватил Сенчину, поднял и с брезгливостью на лице бросил на парту. Тот крепко ударился об кант стола. —Предупреждаю еще хоть раз откроешь свой поганый рот, удавлю как козявку, – Жорик, после этого не оглядываясь вышел из класса.
Вера не спускала глаз Сенчилы, который медленно поднимался с пола, потом с одноклассников, что покидали класс, подошла к парню, осуждая поступок Жоры, хотела подобрать разбросанные тетради и учебники, но Сенчила отмахнулся. Сейчас он был похож на дикого котенка, который в ответ на ласку шипит и показывает когти…
Глава 4
Вероника дружила с Машей давно, но заходить к ней домой особого желания не было. Обычно Маша навещала Веронику, случалось это чаще всего тогда, когда подруга оставалась одна с братом. Дома у Маши присутствие ее матери, всегда строгий её взгляд, сдержанность в чувствах, почему-то сковывала девочек, им казалось, что визиты напоминают какие-то дипломатические приёмы. Речь Лилии Андреевны была настолько правильной и безукоризненной, её знания в сфере культуры были столь велики, что Вероника всегда с восхищением слушала женщину, вступая в разговор, только как следует обдумав каждую фразу.
В семье Веры было иначе. Люди здесь были простыми, более доступными, однако разговоры с ними казались не менее интересными. Наталья Николаевна, как с равными делилась жизненным опытом, рассказывала про свои студенческие годы, вспоминала своих учеников, кем стали; среди выпускников были хирурги, дипломаты, судьи, художники, даже один католический священник.
Как-то за чаем, Наталья Николаевна вспомнила о своей первой школьной любви, спросила у Вероники про мальчиков из их класса.
– Вера считает,
